– Выскальзывает? Мне ваши бредовые разговоры непонятны. А что я видел собственными глазами… Ты как будто рехнулась и вместо вражеских кораблей собиралась спалить мой город.
У Рована хватило выдержки объяснить Рульфу:
– Магия – не меч и не арбалетная стрела. Она – живая стихия. Когда в нее погружаешься, нужно немало усилий, чтобы не забыть, кто ты и что собирался сделать. Моя королева совершила настоящий подвиг, успев совладать с магической силой.
Его слова не произвели на Рульфа никакого впечатления.
– А мне показалось, будто маленькая девчонка взялась играть с силой, которая ей не по зубам. Скажи спасибо принцу: это он выпрыгнул перед тобой и уберег население Бухты Черепов от бойни.
Аэлина закрыла глаза. Она вспомнила кулак, полный лунного огня, и Рована, не позволившего ей разжать пальцы. Когда она открыла глаза, ее шаткая уверенность в правильности своих действий укрепилась и стала похожей на глыбу льда.
– Теперь я расскажу, как все это видится мне. Пиратский король, обитающий в Бухте Черепов, он же потомок давно исчезнувших микенианцев, вошел в союз с молодой и очень могущественной королевой. Настолько могущественной, что она способна уничтожать целые города, если того пожелает. И этот союз сделал тебя неприкосновенным, ибо любой глупец, вздумавший тебе вредить или лишить власти, будет иметь дело со мной. Поэтому я предлагаю бережно сохранить все, что осталось от твоего драгоценного корабля. Твоих людей погибло не так уж много – около десятка. Я не отрицаю своей вины. Их семьи получат от меня щедрую выплату. А дальше… можешь закрыть рот. Я больше не намерена выслушивать твои сетования.
Аэлина повернулась и пошла к двери, уставшая и безмерно злая.
– А хочешь узнать, чем мне пришлось заплатить за магическую карту на ладонях? – вдруг спросил Рульф.
Аэлина остановилась. Рован с непроницаемым лицом смотрел то на нее, то на Рульфа.
– Я и так знаю, – насмешливо ответила Аэлина. – Ты продал душу. Что, угадала?
– Отчасти, – хрипло засмеялся Рульф. – Когда мне было шестнадцать, я плавал на одном из вонючих кораблей. О своем микенианском наследии я и не заикался, иначе стал бы предметом вечных насмешек и издевательств. Еще и поколотить могли.
Рульф провел татуированными пальцами по облезшей позолоте букв. «Пересмешник». Вероятно, так назывался первый в его жизни корабль.
– Все деньги, какие удавалось заработать, я отправлял матери и сестре. Однажды наш корабль попал в сильный шторм. Мы видели его приближение. У нас было время отыскать тихую гавань и переждать бурю. Но капитан был до чертиков самонадеян. Он считал себя непревзойденным мореплавателем… Корабль размолотило в щепки. Почти все матросы утонули. Я уцепился за обломок корабля и на нем плыл целый день, пока меня не вынесло на остров. Это был самый край архипелага. Я сразу же уснул, а когда проснулся, увидел человека. Он пристально смотрел на меня. Может, я тоже утонул и теперь на том свете? Я спросил у этого человека. Он засмеялся, покачал головой и вдруг сам задал мне вопрос: чего я хочу для себя. Не особо задумываясь, я ответил: хочу быть капитаном, и не просто капитаном, а главой пиратов Бухты Черепов. И пусть разные придурки, вроде нашего капитана, ни за что погубившего команду, кланяются мне. Я думал, незнакомец высмеет меня, однако человек на полном серьезе сказал: он готов мне это дать за определенную плату. Я должен буду отдать ему то, что мне всего дороже. Я тут же согласился. Имущества у меня не было, богатства – тем более, а несколько жалких медяков – не ахти какая плата. Человек улыбнулся и скрылся за стеной тумана. Меня снова потянуло в сон. Когда я проснулся, на моих ладонях появилась эта карта.
Аэлина молчала, ожидая продолжения рассказа.
– Карта помогла мне найти попутные корабли, и я вернулся сюда. Я искренне думал, что кто-то из богов сделал мне подарок. Весело напевая, я шагал к нашему домишке, как вдруг увидел черные тряпки на окнах. Почуяв неладное, постучался к соседям. Оказалось, что мать и сестра, обеспокоенные моим долгим отсутствием, собрали все деньги, какие у них были, наняли парусное суденышко и отправились меня искать. Судно вернулось, но без них. Только тогда я понял, какую плату потребовали от меня море и странный незнакомец. Можно сказать, я лишился души. Меня перестало интересовать что-либо, кроме власти над этим городом и над всем архипелагом.
Бирюзовые глаза Рульфа были такими же безжалостными, как бог морей, сделавший ему зловещий подарок.
– Вот такую цену я заплатил за свою силу и власть. А ты чем расплатилась, Аэлина Галатиния?
Аэлина молча выбежала на улицу. В голове звучали слова Денны: «Обетованная королева».
Берег был пуст. Над морем меркли последние полосы заката. Потом наступят недолгие сумерки и совсем стемнеет.
– Ты решила проверить силу Ключа? – спросил Рован.
Спросил без упрека и осуждения. Аэлина уловила в его вопросе любопытство и тревогу:
– Нет. Я до сих пор не понимаю, как это получилось. Я ощущала нашу совместную силу… и потом явилась она.
Аэлина коснулась шеи, стараясь не дотрагиваться до золотой цепочки с амулетом. Потом вспомнила еще один страшный момент: ее кулак, наполненный чужим огнем, был направлен прямо в грудь Рована.
– Как ты сумел? – с дрожью в голосе спросила она. – Как у тебя хватило сил встать передо мной?
Рован приблизился к ней всего на один шаг. Пространство между ними заполняла сгущающаяся темнота. Шелестели волны. Кричали чайки, возвращаясь на ночлег.
