бы друг друга: миловидная врунья и высокомерная принцесса.
Элида тяжело опустилась на скамейку и стала растирать ноги.
– Я ведь из-за тебя рисковал своей шкурой, – совсем тихо произнес Лоркан. – А ты сказала мне лишь часть правды. Твой дядя – не какой-то там заурядный командир в Морате, а правая рука Эравана. Ты – его козырная карта.
– Я тебе сказала достаточно правды. Кто я – значения не имеет. И ничьей козырной картой я не являюсь.
Гнев, владевший Лорканом, дернул за невидимый поводок. Поводок этот Лоркан старался держать накоротке с того самого момента, когда учуял запах Элиды и понял, где она прячется. Снаружи доносились возбужденные голоса лицедеев. Труппа готовилась спешно покинуть эти места, пока очухавшиеся жители городишки не явились требовать объяснений.
– Нет, Элида, это имеет большое значение. Твоя королева не питает нежных чувств ни к Морату, ни к Эравану. И твой дядюшка знает: она не постоит за ценой, чтобы ты оказалась в ее свите. Ты не просто самка для спаривания с демонами. Ты – орудие, помогающее направить переговоры с Аэлиной в нужное Морату русло. Средство, чтобы поставить эту суку на колени.
У гнева Элиды не было поводка. Ее лицо вспыхнуло, словно ей влепили пощечину.
– И у тебя хватает тайн, Лоркан. – В ее устах имя фэйского воина прозвучало как проклятие. – Ты думал, что я слишком глупа и ничего не замечаю. Я так и не решила: удивляться мне или сердиться по этому поводу. Ты считал меня до смерти перепуганной девчонкой, которая так благодарна за свое спасение, что благодарность выбила у нее из головы все вопросы, касающиеся ее спасителя. Например, с чего это вдруг сильный, мужественный воин оказался в этих краях? Что ему понадобилось в Морате? Наконец, по чьей воле он туда направлялся? Я показала себя такой, какой ты хотел меня видеть: глупенькой заблудившейся девицей, нуждавшейся в помощи. Что касается умения обмануть и приврать – ты отнес это на счет моих природных качеств и не особо раздумывал. Зачем высокомерному бессмертному существу обременять себя раздумьями? Ты ведь давно убедился в никчемности людей. И зачем вообще во что-то вникать, если ты собирался вытянуть из меня все необходимые сведения и исчезнуть?
Лоркан даже заморгал. Он упер ноги в пол, рискуя продавить доски. Элида сидела, не шевелясь. Лоркан не помнил, когда с ним в последний раз говорили в таком тоне. Маэва не в счет.
– На твоем месте я бы выбирал выражения, – буркнул он.
– А то что? – презрительно улыбнулась Элида. – Продашь меня Морату? Сделаешь своим пропуском в крепость?
– Я как-то об этом не думал, но спасибо за подсказку.
У Элиды дернулась шея. То был единственный признак ее страха. Но ее слова звучали спокойно и уверенно:
– Если ты попытаешься вернуть меня в Морат, я оборву свою жизнь раньше, чем мы пересечем крепостной мост.
Это обещание, похожее скорее на угрозу, снизило накал его гнева. А Лоркан был очень зол: насчет его предрассудков Элида сказала правду. Он попробовал зайти с другого бока:
– Эти твари неустанно охотятся за тобой. Как ты думаешь, почему? Им ведь нет особого дела до твоей королевской крови. И ты – не единственная, кто может плодить демонов. Сдается мне, причина в какой-то вещице, которую ты прячешь у себя. Что это за вещь?
Быть может, эта ночь располагала к откровениям. Или смерть, что парила неподалеку, сделала Элиду чуть менее бдительной.
– Это подарок… для Селены Сардотин. От одной женщины, узницы Мората. Когда-то Селена ей помогла, и она долго ждала возможности отблагодарить за добро. Это все, что я знаю.
Подарок для ассасина, но не для королевы. Возможно, какой-нибудь пустяк. И все же…
– Покажи мне этот подарок.
– Нет.
Лоркан пристально смотрел на Элиду. Она выдерживала его взгляд. Можно было пуститься на хитрость: дождаться, пока она не уснет, забрать подарок для Селены и раствориться в ночной темноте. Забавно будет взглянуть, чтo же она так ревностно оберегала.
Но Лоркан знал… точнее, знала небольшая часть его разума, которую он всегда считал глупой. Если он силой или обманом заберет у Элиды чужой подарок… у хромой девчонки, и так лишенной почти всего… Словом, он перейдет какую-то черту без возможности вернуться обратно. Лоркан удивился себе. Он десятки лет совершал куда более страшные, жестокие и грязные поступки и не задумывался о последствиях. Наоборот, гордился собой. А что касается жестокости… воин и должен быть жестоким.
Но здесь он чувствовал черту. Кто и как ее провел – неизвестно, однако эта черта существовала.
Неизвестно и то, обладала ли Элида магическим чутьем, но она догадывалась о мыслях Лоркана. Ссутулившись, она безучастно смотрела на стенки повозки. Голоса снаружи звучали все громче. Мулли подгоняла своих людей, требуя поскорее убираться отсюда.
– Я назвалась именем своей матери. Она погибла, защищая Аэлину Галатинию от подосланного убийцы. Мать задержала его, позволив Аэлине убежать. Она верила, что однажды Аэлина вернется и спасет нас всех. Потом перед нашим замком казнили моего отца – правителя Перранта. Варнон с улыбкой смотрел, как убивают его брата. Он забрал себе титул, земли и имущество. Меня же дядя на целых десять лет запер в самой высокой башне Перрантского замка. Вместе со мною туда заточили мою няньку. Когда я покалечила ногу, Варнон не допустил ко мне лекарей. Он приказал поставить решетки на
