Последние дни Лисандра держалась особняком, редко возвращаясь в человеческое обличье. Но и сейчас она почему-то загородилась маской куртизанки, заставляя глаза блестеть, а хмурые губы – улыбаться.
– Ничего. Просто устала.
Лисандра как-то странно смотрела на море, и это насторожило Эдиона.
– К сражениям невозможно привыкнуть, – осторожно сказал он. – Сколько их у меня было за эти десять с лишним лет. Они отнимают телесные силы, но хуже того – застревают в сердце.
Лисандра водила пальцем по гладкой поверхности перил:
– Я думала… Все это казалось мне захватывающим приключением. Временами было очень жутко, но меня будоражила новизна ощущений. Я радовалась, что выбралась из прежней клетки, где не было ничего, кроме нарядов и будуара. Так продолжалось, пока мы не попали в Бухту Черепов и не наступил тот день… Тогда я поняла: мы не столько живем, сколько выживаем. И для кого-то из нас тот день мог стать последним.
Губы Лисандры дрогнули.
– У меня никогда не было друзей… таких как сейчас. А сегодня, на берегу, когда я увидела флот и подумала, что это вражеские корабли… На мгновение я даже пожалела, что встретилась с вами. Потому что, если бы кто-то из вас…
Она шумно втянула воздух.
– Как тебе это удается? Как ты научился вступать в бой, зная, что не все твои соратники покинут поле сражения?
Эдион вслушивался в каждое ее слово. Прерывистое дыхание Лисандры показывало, что слезы совсем близко.
– Тебе тоже придется этому научиться, – сказал он, сожалея, что подобные мысли наполняют ее голову и тяжелым грузом ложатся на душу. – Страх потери… сокрушает не меньше самой потери.
Наконец Лисандра повернулась к нему. В ее зеленых глазах было столько печали, что Эдион воспринял это как удар в живот. Ему стоило немалых усилий не потянуться и не обнять Лисандру.
– Думаю, в ближайшем будущем нам обоим придется часто напоминать себе об этом, – сказала она.
Эдион кивнул:
– Не только об этом. Воин привыкает ценить минуты радости и наслаждаться каждой.
Ему подумалось, что как раз это Лисандра уже умеет. Ее красивая длинная шея вздрогнула, ресницы опустились.
– Я и наслаждаюсь. Сам знаешь… когда это бывает.
У Эдиона забилось сердце, совсем как на гребне дюн, при виде кораблей с серыми парусами. Оставалось лишь выбрать стратегию: незаметное продвижение или стремительный натиск. На размышления у него были считаные секунды. Эдион избрал маневр, всегда выручавший его и на поле сражения, и на других полях: открытая атака, усиленная такой же неприкрытой самоуверенностью. В прошлом это не раз застигало противников врасплох. Предметы его внимания – тоже.
– Когда это бывает… между нами? – слегка улыбаясь, спросил он.
Как он и ожидал, Лисандра заняла оборонительную позицию:
– В моей истории… нет ничего хорошего.
– Не говори так. – Эдион подошел ближе. – Ты хороша во всем. Уж можешь мне поверить. Я был близок со многими. С женщинами, с мужчинами… Я достаточно искушен в подобных делах.
Лисандра удивленно вскинула брови. Эдион небрежно пожал плечами:
– Мне доставляли наслаждение те и другие. Это зависело от моего настроения и от второй половины.
Один из бывших возлюбленных Эдиона – смелый и опытный командир легиона Беспощадных – оставался в кругу его близких друзей.
– Влечение есть влечение, – продолжал Эдион, сдерживая нараставшую страсть. – Я знаю о нем достаточно и понимаю, что мы с тобой…
Лисандра моргнула. Эдиону показалось, что она захлопнула ставни. Его словесный поток оборвался. Слишком рано. Поспешил он с подобными разговорами.
– Мы сами поймем, что к чему, – поспешно добавил он. – Не будем ничего требовать друг от друга, кроме честности.
Сейчас он мог предложить Лисандре только это. И только это мог попросить от нее.
Легкая улыбка тронула ее губы.
– Да, – прошептала Лисандра. – Начнем с этого.
Эдион шагнул еще ближе. Его не волновали возможные зрители на палубе и снастях кораблей армады. Щеки Лисандры порозовели. Как же ему хотелось погладить их, а потом поднести пальцы ко рту и насладиться вкусом ее кожи.
Нет, он больше не будет торопить события. Он насладится каждым мгновением, к чему сам призывал Лисандру.
Это будет его последняя охота, и он не собирался комкать прекрасные мгновения, сжимая их до одного броска. Он воспользуется каждой минутой, подаренной судьбой, чтобы быть рядом с Лисандрой. Ему ведь нужно столько ей показать.
