– Помоги ей, – упрямо твердила Элида.
Золотистые глаза Маноны смотрели холодно и жестко.
– Договорились, – кивнула она Маэве.
В груди Элиды что-то оборвалось.
– Госпожа, послушай меня, – вновь заговорил Гарель. – Оставь Аэлину Галатинию разбираться с ее противниками. А нам пора возвращаться домой.
– Домой? – переспросила Маэва.
Черная стена между Фенрисом и Аэлиной поднялась, но фэйский воин не сделал попытки перейти невидимую черту. Он просто смотрел на Аэлину. Смотрел так, как, должно быть, смотрела сама Элида. Это продолжалось, пока Маэва не задала Гарелю новый вопрос:
– Неужто Доранелла по-прежнему твой дом?
– Да, королева, – спокойно ответил Гарель. – Я считаю честью так называть твой город.
– Честь, – задумчиво произнесла Маэва. – Да, ты и честь идут рука об руку. А как, Гарель, насчет принесенной мне клятвы?
– Я хранил и храню клятву верности тебе.
– А не я ли приказывала тебе убить Лоркана на месте?
– Возникли… обстоятельства, помешавшие нам выполнить твой приказ. Но мы пытались.
– И потерпели неудачу. Разве это не вынуждает меня наказать тебя? Для тех, кто связан со мной кровной клятвой, невыполнение приказа – не провинность. Тяжкое преступление – вот как это называется.
Гарель опустил голову:
– Мы готовы понести наказание. Я согласен взять на себя и наказание, определенное тобою Аэлине Галатинии.
Аэлина приподняла голову, остекленевшие глаза широко раскрылись. Она пыталась говорить, но горло охрипло от крика, и слово не могло вырваться наружу. Всего одно слово. Элида знала какое. «Нет».
Аэлина не хотела перекладывать наказание на чужие плечи. Быть может, Гарель собирался принести жертву не только ради Аэлины, а еще и ради Эдиона? Знал, наверное, что сын обезумеет, узнав, как обошлись с его королевой.
– Аэлина Галатиния. – (Элиде подумалось, что Маэва обожала такие вот рассуждения вслух.) – Слишком много разговоров об Аэлине Галатинии. Обетованной королеве.
На губах Маэвы появилась уже знакомая Элиде змеиная улыбка.
– Гарель, если ты так печешься о ее дворе, почему бы тебе не поступить к ней на службу?
Фенрис напрягся, готовый броситься на помощь другу.
– Я разрываю кровную клятву с тобой, Гарель. Ты запятнал свою честь и сам растоптал мою веру в тебя. Ты освобождаешься от служения мне и лишаешься своего титула.
– Ну ты и сука, – огрызнулся Фенрис.
Гарель дышал шумно и часто.
– Королева, прошу тебя, – успел проговорить он и тут же схватился за руку.
Там невидимые когти прочертили две борозды. Кровь пролилась на траву. Такие же борозды появились и на руке Маэвы. Ее кровь пролилась следом.
– Вот и все, – бесстрастно сказала она. – Пусть мир узнает о твоем бесчестье. Ты сам сделал выбор, променяв свою королеву на террасенскую девку и ублюдка, которого ты именуешь сыном.
Гарель попятился и повалился на песок, прижимая раненую руку к груди. Фенрис зарычал. Его лицо сейчас больше напоминало волчью морду. Маэва тихо рассмеялась:
– Тебе, Фенрис, тоже хотелось бы освободиться от кровной клятвы. Но я тебя не отпущу. Нет большего наказания, чем служить мне вечно, оставаясь в душе предателем. Согласен?
Фенрис зашипел. Его дыхание стало хриплым, как у загнанного волка. Элида думала, что он вот-вот прыгнет на королеву и вцепится ей в горло. Но Маэва, забыв про Фенриса, повернулась к Аэлине и приказала:
– Вставай.
Аэлина попыталась встать и не смогла.
Маэва щелкнула языком. Невидимая рука подняла Аэлину. Глаза, затуманенные болью, прояснились, затем наполнились холодной яростью. Аэлина молча смотрела на приближающуюся фэйскую королеву.
«Она была ассасином», – напоминала себе Элида. Пусть у Аэлины не осталось магической силы. У нее остались другие навыки. Она вооружена. Если Маэва подойдет достаточно близко…
