И Лоркан заплакал. Впервые за несколько веков.
Лезвие кинжала еще глубже вдавилось в горло Лоркана. Лоркану было все равно. По его лицу текли слезы.
Запоздалое понимание. Как только эта женщина выдерживала? Она ведь знала, что Лоркан предал ее и призвал Маэву. Знала, что время ее жизни взято взаймы.
Она вышла замуж за Боярышника… чтобы у Террасена был король. Возможно, предательство Лоркана и скорое появление Маэвы подхлестнули Аэлину к этому.
А Лоркан ничем ей не помог.
Жена Рована из клана Боярышника. Его истинная пара.
Аэлина позволила отхлестать себя плетью и заковать в цепи. Она добровольно отправилась с Маэвой, чтобы спасти Элиду от лап Кэрна. Это была жертва ради Элиды и… подарок ему, Лоркану.
Она поклонилась Маэве. Тоже ради Элиды.
– Скажите мне хоть кто-нибудь! – взмолился Рован.
– Маэва забрала ее с собой, – сказала подошедшая Манона.
У него дрожал голос. Холодная ярость дала трещину.
Голос подал Гарель. Он лежал неподалеку, скрючившись. Казалось, разорвав с ним узы кровной клятвы, Маэва разорвала ему и все внутри.
– Силой клятвы Маэва приковала нас к месту. Мы ничем не могли помочь Аэлине. Даже Лоркан.
Рован так и не убрал кинжал от горла Лоркана.
Лоркан совершил чудовищный поступок. Немыслимо чудовищный. Но его внутреннее раскаяние не было полным, поскольку Элида не пострадала. И все же…
Аэлина отказалась вслух считать удары. Кэрн со всей силой хлестал ее плетью, но так и не услышал ее счета.
– Где этот проклятый корабль? – спросил Эдион.
Увидев окровавленную рубашку сестры, он выругался, потом поднял Златинец и подолом камзола стал лихорадочно оттирать с ножен пятна крови.
– Корабль исчез, – повторила Элида. – Он просто… растворился.
Рован смотрел на Лоркана. В глазах фэйского принца было столько боли и отчаяния, что Лоркан прошептал:
– Прости. Я виноват.
Рован бросил кинжал, разжал кулак, удерживавший волосы Лоркана, и попятился. Над Гарелем склонился Дорин. Его окружало слабое магическое свечение. Дорин мог исцелить раны на руках Гареля, но был бессилен что-либо сделать с душевной раной Льва. Маэва не просто освободила их с Лорканом от кровной клятвы. Она с позором изгнала их.
Манона подошла ближе. Ее окружали ведьмы отряда Тринадцати. Все они принюхивались к крови. Золотоволосая ведьма тихо выругалась.
Манона рассказала всем о тайне Замка. Об Элиане и плате, которую боги потребовали от древней королевы. И об Аэлине.
Потом заговорила Элида. Она прислонилась к Лисандре, хмуро глядящей на кровь. На окровавленную рубашку Лисандра даже зарычала, словно перед нею лежал труп. Всхлипывая и замолкая, Элида рассказала обо всем, что происходило в дюнах, и о том, какую жертву принесла Аэлина.
Она сообщила Ровану, что его истинной парой была Аэлина, и рассказала горькую, ужасающую правду про Лирию.
Давясь от слез, Элида говорила про порку, маску и железный ящик.
Когда она закончила, все молчали, не решаясь заговорить. Потом Лоркан увидел, как Эдион повернулся к Лисандре и зарычал:
– Ты все знала!
Лисандра даже не вздрогнула:
– Да, знала. У нас с ней еще на корабле был разговор. Аэлина попросила меня о помощи. Она поделилась со мной своими предчувствиями. Аэлина подозревала, какую цену придется уплатить за то, чтобы навсегда изгнать Эравана и запечатать Врата. Она сказала, чтo от меня потребуется.
– Да чем ты вообще… – взвился было Эдион, но умолк.
Лисандра стояла с высоко поднятой головой.
– Эдион, мы должны смотреть правде в глаза, – тихо сказал Рован. – Изготовление нового Замка, изгнание Эравана и закрытие Врат Вэрда… за все это Аэлина заплатит собственной жизнью. Те, кого мы привыкли считать богами, думают прежде всего о себе. Они не пойдут на жертвы ради людей, фэйцев и ведьм. Но о гибели Аэлины не будет знать никто. Никто, кроме нас. Но для этого Лисандре придется принять ее обличье и оставаться в нем до конца своих дней.
Эдион запустил пальцы в слипшиеся от крови волосы.
– Рован, о чем ты говоришь? Достаточно будет взглянуть на потомство от тебя, и вся ложь мигом раскроется.
Лисандра умоляюще посмотрела на Эдиона:
– Речь не о потомстве Рована. О нашем с тобой, Эдион.
