но передумал. Браток уже и так понял, что не по воробью пшено…
Пацанчик сглотнул, задвигав костлявым кадыком, но потом, расхрабрившись (в конце концов, он же тут начальник) и подбоченившись, каким-то фальцетом «каркнул»:
– Может, ты еще и погоняло нашего пахана скажешь?
Кузнец улыбнулся мудрой улыбкой гуру и многозначительно произнес:
– Конечно, знаю. Для вас он Король, а для меня Сергей Михайлович Корольков.
Парень совсем сник и, вздохнув, как больной бегемот, забормотал себе под нос:
– Шляются тут всякие, мешают нести службу конкретным пацанам. – И поплелся к аппарату. Долго крутил ручку телефона, после чего зачем-то дунул в трубку и заорал в нее так, что, наверное, было слышно на станции и без телефона: – Але… бригадир? Это Шустрый с блокпоста на Кузнец…
Трубка кашлянула и гаркнула в ответ:
– Идиот, я знаю, что ты там. У меня же коммутатор. И не ори, оглушил совсем. Что у тебя?
Окончательно смутившись, Шустрый понизил громкость на пару децибел и затараторил в трубку:
– У меня тут фраера какие-то. Говорят, что к пахану по делу. Одного Кузнецом кличут, второго… – Он задумался, вспоминая мудреное имя.
– Погодь, ща справлюсь… – Трубка замолкла и лишь изредка потрескивала.
Пауза затянулась. Шустрый косился на телефонную трубку так, как будто она его сейчас укусит, но, когда оттуда вновь послышался голос, проворно поднес ее к своему оттопыренному локатору.
– Шустрый, слышь меня, пропусти.
– Ага, понял, – ответил тот, после чего осторожно опустил трубку на аппарат.
– Ну что, проходите. Только у нас вход платный. На общак. Мы ж приличная станция, а не анархисты там какие-нибудь. С вас по три маслинки.
– Понимаю. – Кузнец выудил из кармана и вручил шепелявому постовому отложенные заранее три патрона, заметив краем глаза, что попутчик тоже не заставил себя долго ждать, вложив в костлявую ладонь патроны калибра 5,65.
Покосившись на напарника Шустрого, который по-прежнему не отводил от гостей ствол автомата, Кузнец засунул «макарыч» обратно за пояс, подхватил свою видавшую виды выцветшую от времени, когда-то синюю, сумку с надписью «динамо» и направился в сторону маячившего впереди света. Демид, засунув руки обратно в карманы, побрел следом. Он вполне разумно считал, что пока их пути не разойдутся, держаться им надо вместе. Ему нравился этот здоровяк, и никакого дискомфорта в его обществе он не испытывал.
На выходе из туннеля их уже встречали. Возле крайней опоры стояли два громадных лося: выше Кузнеца на полголовы, одетые в одинаковые некрашеные куртки из свиной кожи – этакие молодые боевые кабанчики из элитарной пехоты Короля.
– Уважает меня Сергей Михайлович, целых двух громил выделил в сопровождение, значит, помнит еще мою тяжелую руку. Как это у них: респект и уважуха. – Кузнец это произнес вполголоса, но достаточно громко, чтобы услышали и встречающие морды. Окинув взглядом этих колоритных «близнецов», он закинул сумку на перрон и легко заскочил наверх. Пехота вальяжной развалистой походкой подрулила к Кузнецу, инстинктивно заходя с двух сторон, беря его в клещи. Один, наверное, старший, оценивающе прошелся взглядом по фигуре Кузнеца, потом как-то пренебрежительно скосился на Демида, стоявшего пока внизу, на шпалах, и, хмыкнув, сплюнул зубочистку на грязный пол.
– Кузнец… – не то спросил, не то констатировал он и, не дождавшись ответа, продолжил: – Король велел привести.
– Сам дорогу знаю, негоже таких людей от дела отрывать. – Кузнец закинул сумку на плечо.
– Этикет. – Старшой нагло улыбнулся, спокойно выдержав его взгляд. – Дорогих гостей встречать положено. Так что придется потерпеть наш эскорт. – Второй охранник в разговор не встревал. Скорее всего, по интеллекту в этой паре он был на уровне мозжечковых рефлексов и таких заумных слов на букву «Э» не знал, но все равно не спускал уверенного взгляда с гостей.
– Ну, раз этикет… ведите. – Протиснувшись между амбалами, Кузнец уверенно направился в сторону переходов на параллельную станцию, где, как он знал, в одном из них и находилась резиденция Короля. Сзади, как две тени, следовали соглядатаи. Одного такого молодца было бы достаточно, чтобы сопровождать целую колонну челноков, а тут двое. Народ перед Кузнецом шарахался, словно он чумной, прижимаясь к стенкам палаток и картонных домиков. Демид чувствовал себя брошенным. Он шел позади Кузнеца и сопровождающих его бойцов, так и не удосужившись до сих пор вынуть руки из карманов.
А на ступеньках стояли еще двое. Было ощущение, что свита их обогнала. Кузнец даже обернулся, чтобы удостовериться в ее наличии за своей спиной.
– Ребятки, вас, что ли, в одном инкубаторе выращивают? – Шутка вызвала довольные ухмылки у всех четверых здоровяков.
Старшой, который был, видимо, самым умным, неопределенно кивнул – то ли шутке, то ли своим мыслям – и ответственно произнес:
– Баул и волыну придется оставить тут. У нас правило… А ты, – он снова посмотрел на Демида, – тут погоди, по тебе будет отдельный разговор.
Кузнец огляделся. Демид стоял чуть поодаль, и оставлять сумку прямо на ступеньках посреди «Китай-города» было все равно что отдать ее первому встречному. Да и не доверял он пока Демиду: подумаешь, прошли-то всего один перегон вместе, кто он – не сват, не брат… Видя сомнения Кузнеца, боец на
