– Я не могу отвести тебя в безопасное место. В мире не осталось безопасных мест. Я только что убил бога.
Ка-Поэль моргнула. Таниэля душили рыдания.
– Поэль?
Она улыбнулась, обхватила его за шею и потянула к себе с такой силой, какую Таниэль от нее не ожидал.
В этот момент здание обрушилось.
Эпилог
– Кровавая бездна! – проворчал Олем, когда в палатку внесли три тела и положили перед Тамасом.
Ветер трепал брезентовый полог, по крыше барабанил дождь. Издали долетали странные звуки, которые не могли родиться в горле обычного смертного. Словно кричал сам демон смерти. Запах серы забивал все остальные ароматы, так что Олему поминутно хотелось сплюнуть.
Время от времени он смотрел на Южный пик, смутно различимый между качающимися деревьями. Вся гора, нет, вся юго-восточная часть неба пылала, как оставшийся за спиной склон. Олема нервировала близость горы, что бы там ни говорил фельдмаршал. Гора изменилась. Знакомая срезанная вершина обрушилась с южной стороны, огненные недра пролились на равнины Кеза. Олем надеялся, что они поглотили всю проклятую кезанскую армию.
Клубы пепла и дыма, огромные, как все Адро, плыли в воздухе над палаткой, защищая от сурового дыхания горы. Пепел сыпался дождем, заставляя всех закрывать лицо платком. Струя огня вырвалась с южного края кратера и исчезла, направляясь в сторону Кеза. Олем вздрогнул. Этой струи хватило бы, чтобы накрыть целый город.
Вершинная крепость погибла под обвалом, когда обрушился южный склон горы. Последний из ее спасшихся защитников только что вошел в лагерь Тамаса. Кажется, спасатели успели вывести весь Горный дозор. С ними пришли и уцелевшие участники схватки на вершине горы вместе со слухами, потрясшими всех до глубины души.
– Они мертвы? – спросил Олем.
Он поднес новую сигарету к жаровне и затянулся сладким дымом. Доктор Петрик бросил на него неодобрительный взгляд. Олем поморщился. Нужно следить за своими словами, он ведь говорит о сыне фельдмаршала.
Три тела, извлеченные из груды пепла, были обмотаны бинтами с ног до головы. Один, мужчина среднего роста, худой и измученный, наверняка живой. Его внесли на носилках, связанного по рукам и ногам. Кисти рук были приподняты над телом на специальных подпорках, чтобы всегда оставались на виду. Избранный Борбадор, догадался Олем. Последний из Королевского совета. Глаза Бо рыскали по комнате. Ему не заткнули рот, тем не менее он не проронил ни слова.
Вслед за ним внесли молодого человека и девушку. Солдаты развернули покрывала, чтобы доктор Петрик мог осмотреть их. Девушка – нет, девочка, судя по росту, – оказалась дикаркой с веснушчатой кожей и волосами, которые, наверное, были бы огненно-рыжими, не будь они так подпалены настоящим огнем. Олем не мог определить, дышит ли она. Вторым был Таниэль. Олем хорошо знал его. Как и все солдаты Тамаса.
Олем незаметно подошел к носилкам Избранного и придвинул табурет.
– Несладко пришлось? – спросил он и тут же скривился от боли в груди.
Рана, нанесенная Черлемундом, оказалась ровной и чистой. Михали сумел вылечить Олема непостижимой для него магией. Но временами между ребрами все еще болело.
Бо взглянул на него.
– Сигарету? – Олем свернул новую сигарету, вложил ее в рот Бо и зажег спичку.
Тот вдохнул дым и закашлялся. Олем поймал выпавшую сигарету и вернул на место. Бо едва заметно кивнул.
– Я слышал, что всех ваших ребят вывели из крепости, – сообщил Олем. – Прежде чем гора обрушилась. Удачно вышло.
Бо ничего не сказал.
– Еще ходят слухи о великой волшебнице, сражавшейся против вас с Таниэлем. Она осталась жива?
– Не знаю, – прошептал Бо, не разжимая губ, чтобы сигарета не выпала снова.
– Жаль, – вздохнул Олем. – Если она выжила, остается только надеяться, что она сейчас на кезанском склоне горы.
Бо не ответил.
В палатку вошел незнакомый мужчина огромного роста. В наброшенной на широкие плечи меховой накидке он напоминал медведя. На груди у него висел значок Мастера Дозора.
Тамас на мгновение отошел от своего сына.
– Жакола, – поприветствовал он Мастера.
– Что с парнем?
– Жив. Но и только.
– Это просто чудо. Благодарите эту девочку и позаботьтесь о ней так же, как о самом Таниэле. Если он выживет, то будет обязан этим ей. Бездна, если правда все то, что мне рассказывали, то все мы ей обязаны.
