– У нее шансов еще меньше, чем у Таниэля. – Тамас посмотрел на девушку-дикарку. – Не знаю, что мы можем сделать для нее.
– Сделайте хоть что-нибудь, – проворчал Жакола. – У тебя есть и другие врачи, кроме этого старого шута.
Он подошел к раскладушке Тамаса, уселся на нее и вытащил флягу из кармана мундира. Олем нахмурился. Поставить этого нахала на место? Мастер был в три раза крупнее его самого. На памяти Олема только одному Сабону сходили с рук такие вольности в разговоре с фельдмаршалом.
– Жакола, – задумчиво произнес Олем. – Это имя кажется мне знакомым.
– Я его знаю как Гэврила. – Бо слегка покачал головой.
Олем вытащил сигарету изо рта Бо, стряхнул пепел и вставил обратно.
– Жакола… – повторил Олем. – Жакола, Жакола. Хм. Постойте. Жакола из Пенсброка! – Глаза телохранителя полезли на лоб от изумления. – Так это он?
– Спросите у кого-нибудь другого, – пробормотал Бо.
Олем уселся на табурете и закурил, пытаясь вспомнить слухи, ходившие в армии. Говорили, что Жакола был из самых близких друзей Тамаса. Некоторые даже называли его братом покойной жены фельдмаршала. Вряд ли это действительно он. Жакола пропал еще до того, как Олем поступил на службу в армию.
Тамас подошел, заметно прихрамывая, и присел на корточки рядом с носилками Бо. Фельдмаршал не позволил Михали заняться своей больной ногой до той поры, когда жизни Таниэля не будет больше ничего угрожать. Нога Тамаса болела сильнее, чем раньше, но его упрямство осталось прежним.
– Я хочу задать тебе кое-какие вопросы, – обратился к Бо фельдмаршал.
Олем вынул сигарету изо рта Избранного, чтобы тот мог ответить.
– Что там произошло? – спросил Тамас.
Бо хмуро посмотрел на фельдмаршала. Похоже, он не собирался отвечать на вопросы.
– Я не намерен казнить тебя, – сказал Тамас. – Во всяком случае, пока. Это, – он показал на веревки, – всего лишь предосторожность. Я подозреваю, что Узы все еще держат тебя?
Бо кивнул.
– Значит, вы с Таниэлем не нашли способ разрушить их?
– Последние месяцы мы были заняты тем, что пытались отбить нападение кезанской армии, – раздраженно напомнил Бо. – У нас не было времени.
– Когда Узы убьют тебя?
– Не знаю.
Тамас обдумал его слова.
– Пока ты останешься под арестом. Мы постараемся не причинять тебе больших неудобств. Я знаю, ты не виноват в том, что Узы заставляют тебя отомстить за короля.
Бо отнюдь не выглядел довольным.
– Что там произошло? – повторил вопрос Тамас. – Таниэль действительно стрелял в Кресимира?
– Да.
– Ты видел, как это случилось?
– Я это почувствовал. Каждый Избранный во всем Девятиземье это почувствовал. Это прошло сквозь мою душу. А вы ничего не заметили?
Тамас покачал головой:
– Олем, а ты?
– Нет, сэр, – отозвался Олем. Он затянулся сигаретой Бо, чтобы она не погасла. – Хотя, может быть. У меня расстройство желудка от дорожной пищи. Я скучаю по обедам Михали.
– Вы должны были это ощутить, – настаивал Бо.
Тамас откинулся назад и тут же вздрогнул от боли.
– Значит, Кресимир мертв, – заключил он, ухватившись за край носилок, чтобы сохранить равновесие.
– Где ваша трость, сэр? – нахмурился Олем.
Бо рассмеялся хриплым, слабым голосом. Постепенно смех становился громче.
– Что тут смешного? – спросил Олем.
– Ничего, – покачал головой Бо. – Тамас, вы не понимаете. Бога нельзя убить.
Тамас сидел около постели своего сына. Таниэль цеплялся за жизнь. Врачи сказали, что он в коме. Неизвестно, когда Таниэль из нее выйдет и выйдет ли вообще. Тамас должен был настоять, чтобы Михали поехал с ним. Он проглотил комок в горле. Остается надеяться, что Таниэль переживет поездку в Адопест. Конечно, бог сможет вылечить его. Как только сыну станет лучше, Тамас позволит Михали заняться своей ногой.
– Ты хорошо поработал. – Тамас положил руку на лоб Таниэля. Лоб был горячим. – Не оставляй меня. Я не хочу потерять тебя. Я уже потерял твою
