— Да, но я не уверен, что сам Шерион не замешан во всем этом, — резонно возразил Диритос. — Он хитер, очень хитер. И даже ваша сделка может быть частью его грандиозного плана.
— Но зачем ему все это? — Я недоуменно пожала плечами. Подумала немного и искренне призналась: — И вообще, если честно, я во всем запуталась. Слишком много интриг для одной меня. Я никак не могу понять, что вообще затевается. А без этого будет крайне непросто определить, кому это надо. Не так ли?
— Хороший вопрос. — Диритос удовлетворенно кивнул. — И именно на него тебе и надлежит найти ответ в первую очередь. Выясни, что затевается и кому это может быть выгодно. И тебе не составит особого труда понять, кто стоит за всем этим.
— А просто сказать нельзя? — недовольно осведомилась я. — К чему эти тайны на пустом месте?
Диритос лишь усмехнулся в ответ на мою претензию. Перегнулся через стол и прошептал, глядя мне прямо в глаза:
— Я ведь тоже дракон, а следовательно, не могу без тайн и недомолвок. Но кое-какую пищу для размышлений я подкину тебе прямо сейчас. Ты, кажется, хотела найти в этой комнате доказательство того, что Кларисса причастна к смерти Авериуса? Что же, лови.
И он вдруг с ловкостью ярмарочного фокусника выудил из пустоты какую-то небольшую потрепанную книжку, после чего бросил ею в меня.
Я ловко перехватила книжку в воздухе, после чего с немалым изумлением воззрилась на Диритоса, ожидая объяснений.
— Рабочий блокнот Клариссы, — пояснил он. — Иногда она вела в нем личные записи. Тебе будет полезно прочитать. И еще одно.
После чего вновь запустил в меня чем-то.
Первым моим порывом было уклониться от непонятной вещи, летящей мне прямо в лицо, но я все-таки поймала ее. Оказалось, что на сей раз Диритос кинул в меня какой-то склянкой, в которой тяжело переливалась ярко-зеленая маслянистая жидкость.
— То вещество, при помощи которого Авериуса подчинили чужой воле, — спокойно сказал Диритос. — Почему-то мне кажется, что оно может тебе пригодиться. Но даже если я ошибаюсь, то в любом случае ему не место в комнате Клариссы. Мало ли на ком она захочет испробовать его.
— То есть… — Я аж задохнулась от того вывода, который следовал из слов дракона. — То есть это все-таки Кларисса отправила Авериуса расправиться с Фреем?!
— Я еще раз говорю тебе, что Кларисса выполняет чужую волю, хоть и считает, глупышка, будто является главной интриганкой замка, — терпеливо напомнил мне свои слова Диритос. — Но не делай поспешных выводов. Помни, что она далеко не единственный представитель рода Ульер, который разбирается в подобного рода вещах. Можно сказать, что яды — это наше хобби.
— А что, если подкараулить Клариссу и заставить ее рассказать всю правду? — зловеще поинтересовалась я, задумчиво взвешивая на ладони полученную в дар склянку. — Насколько я поняла, при помощи этого вещества я заставлю Клариссу быть откровенной, поскольку она станет целиком и полностью зависима от моей воли.
Диритос лишь усмехнулся и неопределенно пожал плечами.
— Действуй, — проговорил он. — Но учти, если тебя поймают, то я не приду на помощь. Легенда должна оставаться легендой.
— Другого я и не ожидала, — не удержалась я от язвительного замечания. Хотела было добавить что-нибудь про то, что нечего на потомков пенять, коль сам не являешься образцом добродетели, но не успела. Диритос исчез. Нет, он не спрятался в тенях и не воспользовался палантром. Он просто растворился, словно был всего лишь дымкой, миражом, привидевшимся мне.
«Дела, — задумчиво резюмировал Эдриан. — А драконье гнездо-то, оказывается, прогнило насквозь. Знал бы я пару веков назад, что злейший враг драконов — сами драконы, то, не задумываясь, отправился бы на штурм замка».
Я лишь хмыкнула в ответ на столь смелое заявление. Ну пошел бы — и что? Эдриан просто не нашел бы замок или же не сумел миновать привратников.
«Ох, ошибаешься, — с насмешкой заверил меня он. — После всего узнанного я более чем уверен, что нашлась бы целая куча желающих открыть мне ворота драконьего замка изнутри. Диритос прав. Это не гнездо, а настоящая паучья банка. Но, возможно, оно и к лучшему. Попытаемся сыграть на слабостях и пороках этих детей сумрака. Благо недостатков у них, как оказалось, предостаточно».
Я сидела в гостиной своих покоев и задумчиво глядела на записную книжку Клариссы. За окнами такими нестерпимо яркими красками полыхал закат, заливая весь мир потоками алого, что я не выдержала и задернула гардины, но масляную лампу зажигать не стала. Теперь вокруг было темно. Света едва хватало на то, чтобы разобрать крупную надпись, выполненную витиеватыми позолоченными буквами на потрепанном кожаном переплете: «Собственность Клариссы Ульер».
Я никак не могла решиться и открыть блокнот, хотя понимала, что веду себя глупо. Дело в том, что мне не давала покоя фраза, оброненная Диритосом. Он сказал, что Кларисса вела здесь личные записи, то бишь передо мной что-то вроде ее дневника. А я была твердо уверена, что читать без спроса чужие письма как-то… подло, что ли.
«Какая у тебя тонкая душевная организация!» — не выдержав, съязвил Эдриан.
Тонкая душевная организация? Я хмыкнула и потерла подбородок. Можно сказать и так. Просто в детстве я тоже вела дневник. До сих пор помню ту
