– А его хватит, чтобы до Зелёного Города доехать?
– Хватит, но только для моего джипа. Поедешь со мной, Витёк?
– Жду не дождусь.
Полковник заржал уже в полную силу.
– А что всё-таки со штурмом Южного? Когда он планируется?
В принципе не рекомендуется прерывать смеющееся начальство, тем более такими вопросами, но слова ведьмы Ольги не выходили у меня из головы. Что, если и вправду с южанами какой-то сюрприз? Мой вопрос Голубева, похоже, только ещё больше развеселил.
– Ну ты даёшь, Ахромеев! Расскажи ему, когда штурм будет. А кто его знает! Наших здесь две с половиной дивизии, не считая факторцев. Абсолютное превосходство в броне и тотальное в артиллерии. Южан от силы тысячи две – две с половиной. Хоть послезавтра можем ударить. Только ни-изя.
– Почему?
– А где мы, по-твоему, горючее для машин будем брать? Я же сказал, бензина осталось только для моего джипа.
– Всё так серьёзно?
– В Администрации считают, при штурме много материальных ценностей может пострадать. Ну станков там до хрена, бензина. Мы не можем, – полковник перешёл на менторский тон, – бездумно уничтожать столь важное имущество. И, разумеется, надо думать о гражданском населении, значительная часть которого погибнет при штурме. По крайней мере Рогачёв так считает.
Мой командир шёпотом матюкнулся.
– А с каких это пор Рогачёва интересуют мирные южане?
– Да вот поди ж ты, интересуют. Остаётся использовать магию. Бахрушев со товарищи что-то чудят второй день. Говорят, что ищут ещё одно скопление источников вроде того, что вы уничтожили.
– А он всё-таки остался?
– Вроде да. Говорят, где-то рядом, но найти не могут. Тогда проще будет. Если лишим силы демона, ну ты знаешь, – я кивнул, – тогда расколем эгрегор. Расколем эгрегор – адекватные южане заключат с нами мир. Они же понимают, что шансов у них нет.
«А тогда на что надеется демон?» – подумал я.
Голубев, судя по выражению лица, угадал мои мысли.
– Сэнсэй где? – спросил я прямо.
– Не знаю. Он зачислен в мой батальон вольнонаёмным, вот и шастает где-то. Ты что, не знаешь его, что ли? – проворчал полковник.
– А может, нелюдей как-то задействовать? Бросить их в лобовое столкновение. Или пусть свою магию задействуют. Тогда, у Северных Развалин, у них получилось. Может, и сейчас что-то выйдет.
– Нет у нас больше нелюдей. Ушли они.
– Как, когда? – подскочил я. – Союз разорван? А наши Колонии, они же теперь, считай, беззащитные остались, под ударом.
– Да сядь ты. Никто ничего не разрывал. Свои обязательства они выполнили. Помогли разбить южан и этого своего… Отступника своего грохнули. Теперь они уходят домой. Мы обещали друг другу жить в мире. Но в Южном им нечего делать. Без них обойдёмся.
– Так делать-то что?
– Ты, Виктор, иди отдыхай. А завтра мы с тобой всё обговорим.
– Слушаюсь.
За ночь траншеи ещё ближе подползли к Южному. Я смотрел с пригорка, как весело летят вверх комья земли, подбрасываемые лопатами наёмников. Траншеи упорно удлинялись. Южане пока молчали.
День проходил как обычно. Подьём, зарядка, завтрак. После завтрака я поболтал с наёмниками. Послушал их истории. О том, как не взрывались снаряды, когда они обстреливали крепости южан. О том, как южане вылазили из окопов и готовились идти в штыковую, но вдруг стали бросать оружие и сдаваться. О том, как шестая рота попала в огневой мешок, устроенный вылезшими из-под земли снежными людьми с «Утёсами». И о том, как третий полк наёмников неудержимо преследовал драпающих южан. Ещё наёмники говорили, что их союзники-факторцы нормальные парни, с ними воевать можно. Я тоже стравил бойцам пару баек, полностью выдуманных, зато весёлых. Викинг в это время уже успел растрепать всем о наших подвигах, правда не раскрыв ни одного военного секрета и не сказав ни слова правды, зато все: и наёмники Зелёного Города, и факторцы – только и говорили о разведчиках Ахромеева и Пряхина. Напоследок я сочинил еще пару небылиц о нелюдях, с которыми успел повоевать. Врал я убедительно, мне верили и слушали, раскрыв рты. Под конец, напустив туману, я пожелал наёмникам удачи и ушёл отдыхать.
Бесцельно бредя по лагерю, я вдруг услышал ни больше ни меньше – церковное пение. Пойдя на звук, я увидел старого знакомого – священника Михаила Игнатьевича. Однажды я сопровождал его в Антрацит, город на юге нашей Колонии. Вместе мы сражались с нечистью, а потом отправились с посольской делегацией в Южную Колонию. Михаил Игнатьевич, мощный, плечистый, с окладистой бородой, для своих лет (а ему было далеко за пятьдесят) выглядел крепким, здоровым мужчиной. Я застал его, когда он освящал оружие для наёмников вместе с помощником (мальчишкой лет четырнадцати в
