живой силы и захват их ключевых объектов – городов, укреппунктов, шахт, где южане руду добывают.
– Вот, – Голубев снова поднял палец вверх, – а знаешь ли ты, Витёк, что только что озвучил тактику одного генерала по фамилии Роммель, который в своё время неплохо повоевал в пустыне?
– Это на Внешней Земле?
– Ну а где ещё? Причём ты прав, Витя, такая тактика себя полностью оправдывает. Только там ещё сыграла свою роль авиация, а у нас с этим напряжёнка, – тут полковник переглянулся с Сэнсэем и усмехнулся. – Но вот что я ещё хочу у тебе спросить, Витя. Ты слышал о такой тактике, тоже вермахта, которая называется «волчья стая»?
– Нет, но название интересное.
– Ладно, – полковник махнул рукой, – слушай. Эту тактику использовали германские подводные лодки во время Великой войны. Собирались они группами, штук по тридцать, и рассыпались веером в нужном секторе моря. Пока одна из них не обнаруживала конвой. Против конвоя одна подводная лодка ничего не сделает, поэтому она передаёт остальным координаты конвоя. Когда все подводные лодки, по команде из центра, собирались вокруг кораблей противника, они одновременно по приказу командира «стаи» атаковали конвой торпедами, причём с разных направлений. Так гораздо сложнее от них увернуться. А после этого рассыпались в разные стороны. Понимаешь, Витя, о чём я?
– Догадываюсь.
– Ну так вот, придумаем свою систему. Назовём, ну скажем, тактика «улья». Пошли на хрен эти фашисты. Этот «улей» будет состоять из нескольких «пчёл», которые веером будут прочесывать поле, пока не встретят противника. Тогда одна «пчела» будет сковывать врага, а другие обойдут его с тыла и с флангов и уничтожат. Или просто соберутся и внезапно с разных направлений нападут на форпост противника. Как тебе идея, а, капитан?
– Ну не знаю, товарищ полковник. Есть разница между подводными лодками, которых под водой никто не видит, и открытой степью. Все зависит от состава соединений и того, что они могут в одиночку.
– Оба-на, всё ему расскажи, всё покажи, – засмеялся полковник.
– Мужчины, вас так интересно слушать! – восхищённо проговорила Лика.
– Война – великое дело, – сказал Сэнсэй.
– А давайте за это выпьем, – предложила сестра.
– Лучше за любовь, – неожиданно сказал Голубев.
– За любовь! – согласился Сэнсэй.
Лика принесла бутылку отборного абсента (нет напитка лучше в Зелёном Городе!), и мы выпили. Потом ещё долго сидели, разговаривали, рассказывали разные истории, травили байки. Сэнсэй почти не пил, только смотрел довольным взглядом. В конце концов Лика принесла гитару и спела, ей поаплодировали. Затем Сэнсэй взял гитару и подыграл Лике, она исполнила ту новую песню о викингах, которую недавно спела мне. После Сэнсэй и Лика спели дуэтом. Два голоса приятно переплетались и дополняли друг друга. Я и не знал, что мой наставник может так петь. Незаметно пролетел вечер и полночи. Гости расходились довольные. Мы с сестрой тоже были очень рады. День был очень хороший, и ночь прекрасна, осталось подождать.
Дни монотонно текли друг за другом, складывались в недели. Я сходил ещё на несколько индивидуальных тренировок с Сэнсэем. Он уверял, что я делаю большие успехи. Я и сам это начал чувствовать. Лика жадно слушала все мои рассказы о занятиях в Спортзале. Мы вместе даже пару раз использовали несколько приёмов из тех, которым я научился у Сэнсэя. Мы с Ликой творчески подошли к их использованию, и от того во время самого процесса использования и после нам было потрясающе. Прошло две недели, наступила весна. Я уже готовился к новому рейду, но он всё откладывался. Зелёный Город вместе с Факториями собирал свои силы в кулак и готовился к решающему удару. А Сэнсэй пригласил меня к себе в гости.
11. Дома у Сэнсэя
Виктор Ахромеев
Весна – таял снег, потекли ручейки. В полях из-под снега начали пробиваться коричневые проплешины земли. А в городах и посёлках снег давно растаял и превратился либо в воду – там, где есть асфальтовые дороги и нормальный дренаж, либо в грязь и слякоть – там, где постелены только деревянные мостовые. Я же брёл по лесу, по узкой тропинке, на которой утрамбованный снег превратился в лёд. Вокруг тянулись вверх ели, около них уже появились широкие проталины, обнажая опавшие иголки. Изредка тропинку перерезал ручей или лужа. Пахло холодной свежестью и хвоей. Я шёл за своим Сэнсэем, который предложил сходить к нему в гости. Предложение, от которого нельзя было отказаться.
Жил Сэнсэй двадцатью километрами северо-западнее Зелёного Города. Вышли мы рано утром, добрались к полудню. На полпути свернули с северного тракта куда-то в лес и через несколько часов оказались на довольно широкой лесной опушке, на которой стоял большой двухэтажный дом с резными наличниками на окнах и коньком на крыше, окрашенным в красный цвет.
Выходя на лесную опушку, я чётко почувствовал её границу, как будто прорвал ногой тоненькую плёнку, которая тут же затянулась за спиной. Сэнсэй обернулся, подмигнул мне, ему навстречу бежали трое ребятишек. Все не старше семи лет, младшему вообще было не больше четырёх.
А из сеней вышла красивая женщина лет тридцати пяти, с каштановыми волосами, собранными в пучок. На ней было пёстрое платье, на плечи накинут такой же яркой расцветки платок.
