– Зачем тебе оно надо? Ты же не…
– Что не? – Буги показал острые зубы, крючками торчавшие в темно-красных деснах. – Не мутант? Мутант. Мутировавшая сволота, ты сам меня так называл.
Урфин сплюнул. Передышка – это хорошо. Только вот буги просто так трепаться не станет. Тут что-то не то… знать бы что?
– Где мой мальчишка?
– Где-то здесь… – Буги оскалился. – Ждет своего часа. Я даже пока не отрезал ни кусочка. Почти. Хочу добраться до него целиком, так интереснее.
– Странные у тебя интересы для мыслящего существа.
– Нормальные. Я же бугимен, а не кто-то там еще…
Урфин не ответил. Тварь странная. Обычно они не могут говорить, не могут связывать слова воедино после пары месяцев в таком состоянии. А когда они столкнулись? Полгода назад?
Странно…
– Да ты явно чему-то удивлен… – Буги присвистнул, поиграв тесаком. – Дай угадаю чем…
Урфин кивнул. Буги темнил. Да так, что хотелось атаковать прямо сейчас. Но если тварь говорит, то ей что-то надо. И уж попытаться узнать, где Уизли… с него не обломится, если уделить буги немного времени. Пусть хохочет, задает дурацкие вопросы, но ведь может случайно проболтаться, намекнуть.
– Да, я все еще мыслю и все еще говорю. – Буги остановился. – И мне нужна помощь.
– Что?
Урфин от удивления даже не воспользовался моментом и не напал. Так и замер столбом.
– Что? А, ты про помощь… – Буги оскалился. – Ты же должен знать поговорку про врага моего врага?
Надо же, он даже поговорки помнит. Мать Зона, что же ты творишь со своими детьми и что готовишь для нормального мира?
– Какого врага?
Буги напрягся. И даже чуть побелел.
– Крома.
Урфин сплюнул. То ли ему прилетело в голову, а он не заметил. То ли действие химии, тогда, в самом начале, что-то сделало в мозгу. Ибо мутант нес форменную пургу.
– Крома?
Буги кивнул.
– Хорошо. Причина, как понимаю, в том, что мой пацан у тебя. Отсюда и сделка?
– В том числе. И да, человек, Крома надо убить без стволов.
– А? – Урфин даже оглянулся, не понимая – не спит ли он, и ущипнул себя. – Что-то еще меня может заставить заняться такой херней? И что?
Буги оскалился. Урфин напрягся, ожидая ответа.
– Не что, человек. Кто. И он, мать его, за твой спиной. Ложись!!!
Почему мутант рухнул на пол, Урфин не понял. Словам буги не верил ни капли. Но вот чутье, взвывшее про правду в словах мутанта, – это другое. И упал, откатываясь в сторону. Самым краем глаза успел заметить темную огромную тень, шарахнувшуюся в еле прозрачном куске стекла.
Стена взорвалась, разлетаясь картечью разнокалиберных обломков. Пыль взметнулась, заволокла все видимое и осязаемое. В пролом, позванивая, влез кусок самого натурального рельса, заерзал, металлически скрипя. Захрустел битым кирпичом, вращаясь и делая пролом больше.
Когда рельс пропал из виду, Урфин не обрадовался. Лишь попытался угадать место новой пробоины. Кто бил железякой, уже не сомневался. Такая силища даже в Зоне встречается нечасто и у очень редких образцов.
Знал ли Кром физику или бил наугад, звериным чутьем угадывая слабую точку? Какая разница…
Рельс ударил почти под потолком, пробив стену и влетев внутрь почти на половину длины. Но ненадолго. Многострадальная полуторавековая кладка не выдержала. Обрушилась, застучав маршевой дробью, раскатилась повсюду битыми красными кусками. Заскрипел паркет, накрываемый огромным обломком, упавшим монолитом. На улице взревело, ухватив рельс, почти рухнувший вместе с кирпичами.
Урфин откатился дальше, жалея о снятом шлеме. Цеплять назад времени не было. Пыль и крошево густо посыпали вылезшее из чехла забрало. Очистить не успеешь, а без обзора сейчас верная смерть. Сталкер вжался в эркер, утонув в густой паутине и отступив назад. Метаться, пытаясь выбраться в общий коридор, не стоило. Дверь, пусть и выбитая, как на ладони. А такой дикой мощи хватит метнуть рельс копьем, сломав ему позвоночник и размазав внутренности.
Буги, лягушкой скакнув в соседний эркер, не издавал ни звука. Даже как будто не дышал. Да и дышал бы загнанной лошадью, не услышишь. Кром, пришедший по души и головы нежданных союзников, бесновался и бушевал. А здоровяк, занятый таким делом, шумит не хуже бронепоезда из паровоза и двух платформ с трехдюймовым орудием и несколькими пулеметами. Одновременно, само собой, палящими со всех калибров, лязгающих тележками и сцепками, ревущего гудком и пыхтящего избытком пара.
