Что происходило за спиной, юноша видеть, естественно, не мог. Левая рука привычно откинула крышку ларца, пальцы мгновенно нашли нужное. Длинный узкий ланцет, которым снимали кожу над сухожилиями.
Фархад коротко размахнулся и всадил лезвие в бедро Бехзада. Тот взвыл, как волк.
Юноша выдрал лезвие, кровь забулькала, как из бурдюка.
Добить не успел – на него уже лезли те двое.
Нагиз подскочил первым – Фархад мгновенно полоснул его под подбородком. Кровь брызнула так, что юноша зажмурился и заплевался.
Джамшид заорал и бросился из комнаты вон. Нагиз осел на пол и рухнул вниз лицом – ноги несколько раз брыкнули, сбрасывая туфли.
Бехзад пытался зажать рану ладонью и утробно ревел.
– Мразь, – пробормотал Фархад.
Поднял с полу платок от своего женского платья, подошел к орущему ублюдку, опустился на колени и принялся накладывать на бедро тугой жгут.
– Дядюшка! Он меня чуть не убил! А Нагиза убил! – вдруг скривил губы и заскулил раненый.
Фархад медленно обернулся и увидел за собой господина. Старый сабеец глядел на племянника совершенно равнодушно:
– Почему твой зебб болтается снаружи, о незаконнорожденный? – наконец, холодно спросил Садун.
Закончив дело, Фархад медленно поднялся на ноги и опустил голову, ожидая приговора. За убийство свободного ашшариты распинали на мосту. Звездопоклонники забивали строптивого раба в колодки и оставляли подыхать на солнце. В принципе, особой разницы нет.
– Он раб, а поднял руку на свободного! – все так же плаксиво заголосил Бехзад. – Накажите его, дядюшка!
– Ты истинный сын своего отца, – ледяным голосом ответил Садун ибн Айяш. – Иногда я диву даюсь, как такая достойная и разумная женщина, как моя сестра, решилась выйти замуж за глупца, посрамляющего ишака глупостью.
Бехзад поперхнулся жалобами и непонимающе вытаращился.
– Это первая жизнь, отнятая тобой, о дитя? – мягко поинтересовался господин у Фархада.
– Да, хозяин, – прошептал юноша.
– Холодный расчет, безупречное исполнение, – одобрительно кивнул Садун. – Из тебя выйдет толк, мой мальчик.
Фархад поежился:
– А вы, господин, что же… Все… видели?
Сабеец лишь задумчиво похлопал его по плечу:
– Считай, сынок, что ты прошел важнейшее испытание в своей жизни.
И потом так же задумчиво добавил:
– И не страшись, мой мальчик. Я не отрежу тебе язык.
И снова похлопал по плечу. И еще добавил:
– Завтра начнешь учиться врачеванию по-настоящему. Кликни приказчика, оттащите тело Нагиза на ледник. С утра сделаем вскрытие – по всем правилам. Почитай «Хавайнат», главу шестую – пригодится, когда будешь резать легкие.
С этими словами господин Садун кивнул каким-то своим мыслям и пошел из комнаты прочь.
Бехзад сидел с разинутым ртом и жалко дрожал.
Фархад фыркнул, поддернул штаны, ухватил труп за ноги и поволок к ледяному погребу. Помощь приказчика ему была совсем не нужна.
– …Вот.
Хумаравайх с гордостью показал на песчаный круг, по которому гарцевала длинноногая белоснежная кобылка.
– На следующих скачках – клянусь Всевышним! – она придет первой. Я называю ее аш-Шабака, «сеть», ибо эта красавица всегда получала желаемое!..
Тарег одобрительно кивнул, смачивая губы в вине. Державший повод невольник натянул ремень, и лошадь рванулась, с негодованием вскидывая стройные ноги.
Джарир, как ни странно, прекрасно держался – его даже не пошатывало. Да что там, у него даже язык не заплетался. Они продолжали пробовать
– А ну принесите таз с водой! – широким жестом обмахнув круг для выездки, леваду, ограду сада и лимонную рощу за оградой, заорал старый полководец.
И погладил округлое брюхо, туго обтянутое тонким хлопком. Хумаравайх все еще носил воинский длинный чуб на обритой голове и длинные же усы. В ухе блестела крупная золотая серьга, живот торчал, кривоватые короткие ноги – степняцкая кровь, степняцкая, и никакие ашшаритские матери, бабушки и
