палача.
– Раздевай!
Чернобородый был почти такого же роста, что и землянин. Слуга испуганно взглянул на Сергея, но раздевать труп не стал. Похоже, он боялся палача даже мертвого.
– Я тебе сказал – кончай трястись! Никто тебя не тронет.
Плюнув, Сергей сам наклонился к трупу.
– Сергей, – тихо позвал Кьюри. Он показывал длинным пальцем на охранника – тот оживал. Он приподнялся и сел, открыл глаза и несколько секунд непонимающе смотрел на окружающее, потом попытался вскочить. Кротов опередил его – одним прыжком он оказался рядом. Прижав плечи надзирателя, прошипел ему в ухо:
– Пошевелишься – убью! Закричишь – убью!
Охранник словно ждал этого, быстро лег и даже скрестил руки на груди, показывая, что он не опасен. Сергей быстро расстегнул пояс тюремщика и выдернул его из штанов. На поясе висели ножны с неизменным баррахским ножом, другого оружия у него не было. Короткая деревянная дубинка осталась валяться рядом с камерой Кротова. Сергей еще раз оглядел лежавшего охранника – опасен или нет? Решил, что нет, – слишком деморализован. «Наверное, молится, что жив остался».
Кротов вернулся к палачу и продолжил начатое. Через несколько минут он был в черных кожаных штанах и кожаной жилетке палача. С сапогами вышла незадача – они никак не хотели налезать на ноги Кротова. Хотя роста палач был такого же, ножки оказались женскими. Сергей выругался. Ходить босиком он не умел. Взгляд упал на сапоги охранника. Через минуту он притопнул новой обувкой. Эти пришлись впору, даже были чуть великоваты, и Сергей оторвал от своего дерюжного плаща две портянки. Во время экспроприации охранник не пошевелился и даже закрыл глаза, делая вид, что его здесь нет. Он был готов на все, лишь бы остальные забыли о нем.
– Кьюри, пора в путь!
Он показал слуге, чтобы тот брал нифлянца за ноги, сам взял за плечи, и они вынесли зеленокожего из камеры. Напоследок Сергей еще раз осмотрел имущество – ничего, кроме цепи и ножа, в качестве оружия не пригодится. Он поднял плеть, посмотрел и с отвращением выбросил. Взяв ключи, замкнул камеру.
– Посиди теперь ты, – попрощался он с охранником. Тот так и не открыл глаз, лежа рядом с раздетым трупом.
– Рассказывай, – Кротов дернул за рукав опять опустившего голову слугу. – Как нам отсюда выбраться?
– Н-н-никак… – заикаясь, ответил тот.
Сергей впервые услышал его голос – тоненький и бесцветный – словно тоже выцветший, как его плащ.
– Что так? – усмехнулся Кротов. – Нет выхода?
– Есть… но везде охрана…
– Охрану я беру на себя, – Кротов зло оскалился. В животе заныло, совсем как в детстве, в ожидании первого удара драки. «Пожить в последний раз как настоящий человек! Без всяких даров Предтеч и плазмометов». Он покрутил в руке цепь, казалось, вся злость за сегодняшний день перелилась в руку. «Эх, и покрушу же я сегодня головы!»
Он сунул служке в дрожащую руку кольцо с ключами.
– Веди! Смотри не вздумай бежать – помрешь первым!
Тот испуганно замотал головой.
– Нет-нет, не убегу.
Кротов склонился к нифлянцу.
– Кьюри, ты идти сможешь?
– Сергей, я должен тебе кое-что сказать, – не ответил он на вопрос.
– Да ты итак сегодня мне всего наговорил. Остальное потом. Надо идти, попробовать выбраться. Если не выйдем, так хоть помрем в бою, а не от плетки!
– Да, ты прав, – при упоминании плетки нифлянец страдальчески сморщился. – Я должен тебе кое-что передать. Я чувствую, что сегодня мой последний день.
– Прекращай! Я даже слушать ничего не буду. Выберемся и расскажешь.
Кротов решительно подхватил легкое тело за плечи и поднял на ноги. Однако зеленый упрямо продолжал.
– Скажи ему, чтобы отошел, – он показал на слугу.
– Отойди! – кивнул Кротов. – Вон туда.
Потом повернулся к нифлянцу.
– Ну, слушаю. Только быстро.
