лишь согласился ей подыграть – и невольно оказался между Сциллой и Сицилией… Ах нет, правильнее сказать «между двух лосей». Джейн тихонько вздохнула. Образовательная часть этого тура не давалась ей совсем, и сейчас уж точно был неподходящий момент, чтобы наверстывать упущенное.
– А коробка и шляпа? Вы их видели? – продолжал допрос Доктор.
– Нет, шляпы там не было. Удивительно, – ответил Локсли, прекрасно сознавая, что за ним в этот момент следит не только Доктор, но и мистер Би-Кей, и радуясь, что может сказать правду.
– Значит, они успели ее спрятать, пока вы осматривали предыдущие комнаты? – снова вмешалась в разговор Джейн.
Для Гэри это было уже слишком. Он отошел к окну и, отвернувшись, принялся сосредоточенно изучать пейзаж.
– Думаю, что так все и было, – Локсли, от которого не укрылось движение Гэри, мысленно застонал. Он подвел мистера Бэннинг-Кэннона. Подвел Гэри. И даже Джейн. И все из-за стремления к собственной выгоде! Другой бы в подобных обстоятельствах спрятался где-нибудь в темном углу, кляня судьбу- злодейку. Но лорд Шервуд был из старинного аристократического рода. Поэтому он проделал все это мысленно.
Если бы он раньше задумался о последствиях! Локсли отчаянно хотелось во всем признаться. Врать он не умел – да ему и не приходилось этого делать с тех пор, как в семь лет он утащил с кухни банку клубничного джема и попытался свалить вину на повара и горничную. Идея была крайне неудачной: вся прислуга состояла из роботов, у которых не было ни малейшего интереса к человеческой еде.
Воспоминание об этом эпизоде только подлило масла в огонь. Уже тогда было ясно, что преступного гения из него не выйдет. Локсли давно бы сдался, если бы не чувствовал поддержку мистера Бэннинг-Кэннона. К тому же Доктор, хотя и задавал каверзные вопросы, скорее пытался ему помочь. Во всяком случае, ни один из них не обращал внимания на явные нестыковки в той версии событий, которую излагал Локсли. Молодой лорд внутренне содрогнулся. Если все раскроется, ему грозит не только потеря родового поместья, но и годы за решеткой, на тюремной планете, где заключенные днем и ночью добывают воду на благо других миров.
Будь они по-прежнему друзьями, Гэри уже почувствовал бы его отчаяние и постарался как-то поддержать. Но даже в этой мелочи судьба обманула Локсли. Гэри стоял на другом конце комнаты и молчал.
Под таким давлением лорд Шервуд давно сознался бы, если бы было в чем. Но это преступление совершил кто-то другой. Знать бы только, кто!
Впрочем, одно оставалось неизменным: Локсли намеревался потребовать планету у мистера Би-Кей – даже несмотря на то, что не выполнил свою часть сделки. Рассуждал он следующим образом: хотя его и опередили, совершить кражу он все-таки собирался. Теперь же можно было получить в свое распоряжение целую планету, не совершая при этом ничего, что позорило бы его славный род. В сложившейся ситуации эта возможность была единственным лучиком света. Локсли вздохнул и обвел комнату унылым взглядом, краем глаза заметив, что Доктор внимательно на него смотрит.
Доктор. Получалось, что Шервуд подвел и его: теперь ему точно не удастся блеснуть своими талантами в борьбе за Серебряную стрелу.
Однако к тому времени, когда сэр Рупольдо и его подчиненные вернулись в поместье, чтобы начать следствие, Локсли собрался с духом и показал себя внимательным хозяином, которые заботится о нуждах всех игроков, реконструкторов и туристов, застрявших в его доме. Поминутно поглядывая на часы, он не уставал надеяться, что обстоятельства похищения шляпы вот-вот прояснятся. Он даже пытался поговорить с Гэри, но тот избегал встречи с ним. Локсли избрал ту же стратегию в отношении Джейн, поэтому объяснения так и не случилось.
Готовясь ко сну, Локсли мечтал только о том, чтобы шляпа чудесным образом нашлась и им разрешили отправиться в путь. А Доктор ломал голову над тем, кому вообще мог понадобиться этот шедевр дизайнерской мысли, если у всех гостей он вызывал исключительно отвращение. Конечно, оставалась вероятность, что все это было частью плана джудунов, которые составляли большую часть команды противника. Они могли спланировать что-то подобное, лишь бы не дать более сильным Джентльменам принять участие в борьбе за Стрелу. Слабым местом этой теории было то, что джудуны трепетно относились к соблюдению законов и никогда бы не пошли на их прямое нарушение. Доктор всю ночь ломал голову над тем, кому еще это могло быть выгодно, но добился только приступа головной боли.
Большинство гостей провели бессонную ночь и поднялись на рассвете. Игроки – само уныние – собрались в столовой. Все они не смыкая глаз следили за стрелкой хронографа, отсчитывающего минуты до того момента, когда похищение шляпы сыграет свою фатальную роль. Над вершинами окрестных деревьев поднималось яркое солнце, цветы переливались всеми оттенками радуги, а озеро, казалось, впитало в себя потрясающие краски рассветного неба, – однако никому не было дела до этой красоты. Взгляды собравшихся были прикованы к легким шаттлам, доставлявшим на борт «Гаргантюа» их более удачливых соперников.
Мистер Бэннинг-Кэннон был единственным существом в поместье, кого не затронула всеобщая печаль. Строго говоря, он был весел, как малиновка в летнем саду, разве что не насвистывал себе под нос. Однако ситуация требовала, чтобы он сохранял приличествующее выражение лица, а потому внешне Уркварт Бэннинг-Кэннон был мрачен, как и положено мужчине, чья супруга оказалась жертвой столь ужасной кражи.
После полудня сэр Рупольдо снова появился в поместье с ошеломительными новостями: шляпу обнаружили в коробке, спрятанной в кустах на берегу озера.
– Похоже, – торжественно начал он, обращаясь к миссис Би-Кей, – ваша шляпа нашлась. А потому соблаговолите пройти со мной для опознания.
Оно прошло успешно: миссис Бэннинг-Кэннон причитала, что шляпа выглядит так, будто на ней кто-то сидел, но вынуждена была признать – находка принадлежит именно ей. Украшения тоже остались на месте, хотя создавалось впечатление, будто из каркаса головного убора исчезла какая-то небольшая
