– Назад! Все назад!
Передние ряды заколыхались и, повторяя команду мага, начали поспешно пятиться, проявляя при этом весьма похвальное усердие. Воины тоже начали отступать, причем с таким неподдельным энтузиазмом, что за малым не затоптали почтенного мага. И ему пришлось на повышенных тонах объяснять, что данный приказ к дружинникам не относится. Так и шел Нагибин по туннелю, монотонно хлопая в ладоши и выкрикивая короткую команду.
Шел до тех пор, пока не уткнулся в трехстороннюю развилку. Направив толпу по правому боковому туннелю, маг, разделив воинов, перекрыл остальные, убедился, что все идет нормально, и, держась за бок и тихонько постанывая, отправился обратно в зал.
Военачальники времени зря не теряли, полностью выполнили все распоряжения мага и даже творчески их осмыслили и всесторонне развили. Рудокопы забросали обломками до сих пор не остывшие места на полу. Облепили дружной гурьбой огромные обломки колонн, лупили по ним кирками со всей мочи и вгоняли огромными молотами пробойные клинья. В общем, наводили хоть какой-то порядок в разгромленном помещении. Воинов, державших проход, напирающая со стороны городских ворот толпа уже практически выдавила внутрь зала и только каким-то чудом еще не ворвалась внутрь.
Воевода заботливо подхватил Павла Анисимовича под руки и аккуратно помог протиснуться между веревками, усадил на старое место. Маг устало вздохнул и, превозмогая очередной приступ боли, тихо скомандовал: «Начинайте!»
Стоящий рядом Майнхард стукнул обухом топора в стену, басовито рявкнул, и дружинники, отпрянув от прохода, разбежались по залу, заняв заранее намеченные места между колоннами. В помещение мощным потоком ворвалась орущая на разные лады, взволнованная толпа.
– А я еще кое-что придумал! – довольно произнес Шипулин, уже привычно пристраиваясь рядом с Нагибиным. – Сейчас вы сами все увидите!
Не успели прорвавшиеся в зал гномы опомниться, а охрана заколотила топорами в щиты и погнала толпу между колонн. Народ, жадно оглядываясь по сторонам, ломанулся в глубь зала, а несколько стоящих около стен молодых парней под предводительством старейшины оглушительно закричали.
– Вот это вражеский маг невероятной силы, убитый почтенным воеводой с помощью почтенного мага! – двумя руками показывая на безголовое тело, надсадно вопил один из юнцов. Стоявший чуть дальше паренек, подпрыгивая от переполнявших его эмоций, кричал как полоумный:
– А здесь почтенный Нортбарт голыми руками самолично убил троих напавших на него свирепых воинов в непробиваемых доспехах!
Ближе к выходу два безбородых гнома, явно братья-погодки, показывали ошалевшим от творившегося вокруг невероятного зрелища невольным посетителям зала безопасный путь между еще довольно горячими пятнами на полу и громко орали:
– На этом месте во время битвы стоял почтенный Дитбарт, всеми силами и умениями не только борясь с гнусными чарами безголового колдуна, но и могущественными молниями поражая отвратительных нечестивцев, посмевших… – на этих словах братья явно забыли дальнейший текст речи и, недолго думая, начали ее заново.
И лишь группа из четырех воинов стояла возле убитых слуг в молчаливой неподвижности. Многие проходившие мимо гномы невольно замедляли шаг и шептали имя Владыки.
Старейшина короткими перебежками метался между комментаторами, но потом понял, что его помощь в данном случае не требуется, отошел к своим рудокопам, резво разбивающим упавшие колонны на мелкие куски. Там и стоял, с крайне задумчивым лицом следя за работой.
Нагибин, несмотря на сильнейшую усталость, с большим удовольствием наблюдал за развернувшимся перед ним представлением. Минут через десять воины наловчились максимально быстро прогонять сквозь зал поток восхищенно глазеющих гномов. Возникающие поначалу заминки с движением прекратились, а комментаторы, напрочь отбросив в стороны заученный текст, изо всех сил ударились в импровизацию.
Нагибин вместе с Шипулиным со слезами на глазах слушали про постоянно увеличивающиеся в своей эпичности подвиги. Вот уже почтенный Нортбарт рубит врагов десятками и сотнями, а когда его топор ломается, разрывает противников голыми руками вместе с надетыми на них доспехами. А вот уже и сам Дитбарт сжигает одним махом не менее пяти самых могучих магов мира, а остальные бессчетные орды чародеев обращает в пыль мимолетным взмахом руки.
Но окончательно добил Павла Анисимовича почтенный Гербарт. Старейшина, вероятно, долго ломал голову над тем вопросом, куда девать из зала обломки колонн и прочий мелкий мусор. Ведь прямой команды на этот счет он не получал. Наконец светлая мысль озарила задумчивое чело главы рода, и, подозвав к себе шестерых дюжих проходчиков, он начал решительно действовать. Каждому проходившему мимо него торжественно вручался увесистый кусок камня и выдавалась четкая инструкция, куда его выбрасывать. Абсолютно обалдевшие от увиденного и услышанного паломники безропотно принимали здоровенные обломки и со счастливыми лицами выходили из зала.
Особенно поразил Нагибина один эпизод. Вошедшие в раж рудокопы еле-еле вдвоем подняли тяжеленный обломок и, надсадно пыхтя, сунули его в руки весьма хлипкому на вид гному, судя по штопаной-перештопаной парадной накидке – мелкому слуге королевского казначея. Слуга, обхватив каменюку поудобнее, спокойно пошел дальше, настолько пораженный рассказами о невероятной битве, что абсолютно не заметил, какую неподъемную ношу он несет.
Через полчаса маг уже не мог смеяться: от бесконечной улыбки во весь рот болели мышцы на лице, а от постоянного хохота сводило живот. Поэтому Нагибин просто расслабленно наблюдал за потоком гномов, текущих бесконечной рекой по центру зала. В толпе простолюдинов потихоньку стали встречаться и весьма высокопоставленные особы. Вот прошел глава торговой артели в сопровождении своих артельщиков. Важно прошествовал со своим семейством безземельный Хозяин Замка. Торопливо мелькнул подол женского платья, и Павел Анисимович с испугом подумал, что если дело и дальше так
