получится. Он сам своими идиотскими действиями и нелепейшими поступками загнал себя в ловушку. И везение, щедро отмеренное ему Владыкой, полностью закончилось. И остается только одно – достойно умереть в бою, не посрамив при этом честь и достоинство правителя Рудного.
Король отстранил Ранбарта со своего пути, поднял с пола окровавленный топор и решительно переступил порог родовой штробы. Сзади раздались крики, и кто-то весьма непочтительно толкнул короля в спину. Выскочивший вперед Хелфбарт неодобрительно посмотрел на сюзерена, мрачно покачал головой и убежал в темноту. За ним, устало топая, побежали все остальные. Только один Ранбарт с нещадно коптившим факелом в руке остался возле короля.
В груди Осипова разлилось ранее не испытываемое чувство. Удивительно теплое и одновременно пронзительно печальное. И он понял, что безмерно сожалеет о том, что больше никогда не увидит гномов из рода Эрикбарта и смешного, низкорослого десятника. Только сейчас инженер осознал, какими близкими и родными стали для него его товарищи. Вытирая грязной рукой слезы, обильно катившиеся по толстым щекам, Николай сделал три шага вперед, зацепился ногой за выступающую из пола плиту и со всего размаха рухнул на пол.
Осипов выругался, оттолкнул попытавшегося ему помочь юношу и выпрямился во весь рост. Над его головой ярко вспыхнул светильник, а слева раздался неприятный треск. Большой кусок стены на миг заискрился молниями и исчез. В образовавшейся нише Николай увидел невысокий черный постамент с лежащими на его поверхности семью небольшими каменными рунами.
Ранбарт потрясенно вскрикнул и отступил на несколько шагов в сторону. Инженер подошел к пульту управления охранным заклинанием, прислонил к нему топор, закрыл глаза и прикоснулся ладонями к холодным камням. Кончики пальцев неприятно кольнуло, а руны привычно засветились синим. Николай из-за нехватки времени не стал корить себя за непроходимую тупость, а вместо этого принялся напряженно размышлять.
Хорошо. Он знает, как отключить заклинание. Для этого необходимо в определенном порядке прикоснуться к каменным плашкам. Вот в таком. Желание. Безопасность. Право. Власть. Подчинение. Две оставшиеся руны имели самые обычные, даже заурядные названия. Кирка и борода. Понятно, что они обозначают право монархов Рудного на отдачу приказов заклинанию. Также ясно, что и эти руны каким-то образом необходимо использовать. Но вот каким?
Осипов точно знал, что решение крайне простое и лежит на поверхности. Ведь этим заклинанием обязаны управлять и совсем юные отпрыски королевского рода. Инженер прикусил губу и решил попробовать самый логичный вариант. Активировал сперва руну, обозначающую зрелый возраст, а потом нажал в обратном порядке на остальные. Ничего не произошло. Ранбарт дернул за рукав короля и буднично сообщил:
– Государь! Я вижу слабый свет в дальнем конце штробы. Значит, скоро мы предстанем перед Владыкой.
– Не понял! – удивился инженер. – А почему так быстро до нас добрались?
– Нет, Государь, – почтительно возразил паренек. – Не быстро. Вы уже почти полчаса здесь стоите.
– Надо же! А я и не заметил. Ну ладно, сейчас еще попробуем. Как говорится, попытка не пытка, – бодро проговорил Осипов и неожиданно застыл с открытым ртом. Он понял, что если он оживит охранные чары, то они немедленно убьют всех, кто находится в штробе. Ну, кроме короля, конечно. А вот остальных уничтожат без разбора. Николай с ненавистью посмотрел на постамент и перевел взгляд на Ранбарта.
– Вот что, парень. Беги к нашим и передай мой приказ, – Николай закашлялся и протер предательски заблестевшие глаза. – Пусть немедленно разворачиваются и со всех ног выметаются из штробы.
Ранбарт покачнулся и умоляюще выставил перед собой руки.
– Это приказ короля! – злобно прорычал инженер и несколько раз гневно притопнул. – Я лучше знаю, что надо сейчас делать. А если кто-то заупрямится, то скажешь ему, что я его и в небесных Чертогах найду, бороду вырву, а потом буду мыть ею полы в конюшне. Понял?
Юноша побледнел, поклонился и немедленно умчался, словно за ним погнались подземные демоны.
Инженер находился в одиночестве минут десять. Все это время он неотрывно рассматривал руны, а в одну из них даже потыкал несколько раз пальцем. Потом он услышал дробный стук сапог и тяжелое, надсадное дыхание. Первым мимо него промчался охранник, весьма успешно проводивший допрос пленных. Доспехи на нем были настолько изрублены, что от них на ходу отваливались пластины и мелкие обрывки кольчуги. Воин притормозил возле короля и раскрыл рот, явно намереваясь что-то сказать. Но Осипов без разговоров стукнул охранника рукояткой топора чуть пониже спины и яростно заорал:
– Бегом в зал! Бегом! Это приказ!
Следом за дознавателем поддерживаемый под руку Ранбартом прохромал почтенный глава артели. Опытный царедворец только мельком взглянул на разгневанного короля, почтительно кивнул и поспешно заковылял к выходу. Вслед за отцом прибежал Хелфбарт, забрызганный кровью с ног до головы. Гигант бережно нес на руках десятника, явно пребывавшего в бессознательном состоянии. Великан тоже попытался что-то сказать, но Осипов оскалился, страшно зарычал и угрожающе взмахнул топором. Хелфбарт испуганно вжал голову в плечи и как ошпаренный выскочил из штробы. Из темноты вышел пошатывающийся бледный телохранитель. Он оперся об стену, болезненно скривился, приложил руку к груди и еле слышно прохрипел:
– За мной больше никого нет. Они завал из трупов разобрали и сейчас… – у охранника подкосились ноги, и он плашмя упал на пол. Из дверного проема выскочил Хелфбарт и, стараясь не смотреть на короля, подхватил раненого воина и, быстро пятясь, вышел из штробы.
Темнота дальнего конца штробы разорвалась светом факелов, и до Николая донесся торжествующий вой. Множество сапог топало по полу, громыхали доспехи и стучали топоры по щитам.
