и успел заметить, что проводник направил в ее сторону не ружье, а длинный стержень, перевитый толстой медной проволокой. Сидор ткнул своим странным оружием в бок чупакабры, потом Олега ослепила яркая вспышка, затрещал электрический разряд. Тварь отлетела вбок и с мягким чавканьем ударилась о стену. По пятнистой шкуре пробежала судорога, и мутант замер.
Олег, подтянув к себе ружье, стал торопливо заряжать, поглядывая на неподвижную тушу у стены.
– Большущий, – пробормотал Сидор, – удачно получилось. Неплохо наварим на этой хрени.
– Что это? – пролепетал Гришка, который так и торчал наверху – боялся спуститься.
– Хамелеон. Обожрался чупакабрами, вот и вымахал, и сам такой же стал, только здоровенный, – пояснил проводник. – Наверное, и железа у него выросла. Вот что, пацаны, вы давайте за двором следите, а я железой займусь.
– Хамелеон? – Гришка снова оглядел добычу.
– Ружье заряди, – посоветовал Олег.
Сидор не спеша расстегнул плащ – под ним был пояс с ножнами. Проводник вытянул из ножен здоровенный тесак и склонился над тушей чупакабры- переростка. Под плащом, помимо тесака, было много интересного: всевозможные чехлы и футляры, пристегнутые к ремню. Заметив, что Олег наблюдает, он принялся объяснять:
– Видишь, какая зверюга вымахала? Сожрала чупакабру, стала, как она, но расти не прекратила. А почему? – Сидор перевернул хамелеона на спину, рассек ему брюхо и обеими руками полез в сочащиеся коричневым соком внутренности.
– Потому что никто не знает, до каких размеров может вырасти чупакабра? – предположил Олег. – Значит, нет естественного ограничения. Либо этот хамелеон позаимствовал генотип у кого-то еще, кто не имеет ограничения роста.
– Логично. – Сидор извлек из разреза коричнево-розовый ком, за ним тянулись тонкие нити слизи. – Достань-ка контейнер, там, в рюкзаке.
Рядом прогремела автоматная очередь, приглушенная оградой и кустами, потом захлопали выстрелы ружей.
– Это наши! – закричал Гришка. – Наши вернулись! Чупакабр гоняют!
Олег выглянул в дверной проем – раскачивались и трещали кусты, мутантов за ними не было видно. Похоже, звери бросились на вновь прибывших, но, встретив отпор, сбежали в заброшенный сад. Среди зарослей взять их будет труднее.
– Эй! Эй, сюда, мы здесь! – надрывался Гришка. Непонятно, был ли слышен его голос тем, кто явился снаружи.
– Сверху мы их перещелкаем, – решил Олег. – Давай на второй этаж!
Он взлетел по изломанным ступеням, ворвался в комнату… и замер. Женский голос внятно и отчетливо произнес:
– Похоже, будет дождь. Такое напряжение разлито в воздухе! Я чувствую, что-то должно произойти…
Олег огляделся в поисках незнакомки, потом сообразил, что это действует искажение.
– Похоже, будет дождь, – прозвучало снова из ниоткуда, но так ясно, будто женщина находилась здесь, в этой комнате. – Такое напряжение разлито в воздухе! Я чувствую, что-то должно произойти…
– Две минуты шесть секунд, – буркнул, входя, Сидор, – такая периодичность.
– Чего?
– Две минуты шесть секунд, потом снова повторяет. Это моя жена сказала, Лидочка, Лида… Меня с ней не было, на дачу привез – и обратно… А когда смог добраться сюда сквозь армейский заслон – никаких следов. Хожу вот теперь при всякой возможности, чтобы послушать. И ведь, главное, никаких следов! Ни тела, ничего не нашел. А она все говорит…
Лицо Сидора вдруг скривилось, он мазнул тыльной стороной ладони по глазам, шмыгнул носом. Потом вздохнул:
– Давай к окнам.
И они стали отстреливать снующих между кустами мутантов. Трещали ружья, и каждые две минуты шесть секунд несуществующая Лида говорила о своих предчувствиях…
Глава 4
Охотничьи трофеи
Сообщение о том, что группа Баргозова возвратилась, застало Алехина в пути, он уже направлялся в научный центр. Пока ехал по дороге, огибающей свалку, косился влево – не покажется ли полковник. Смешно, конечно, надеяться на случайную встречу, но капитан был растерян. Он ведь не криминалист, не аналитик, откуда ему знать, как проводят расследование? И с соответствующими службами не свяжешься – запрещено. Так что теперь вроде и ниточек много нащупал, но как их распутать, чтобы не порвались?
Алехин запарковал «Фердинанд» возле белого здания и поспешил внутрь. Шартьев ждал в холле, за стойкой дежурного.
– Обживаюсь здесь, товарищ капитан, – бодро доложил он. – Хорошая стойка, вроде барной, только маловата. Но если позади меня будут полки, а на них бутылки вискаря… Дверь бы еще переделать, чтобы как в салуне, две такие коротенькие створки, знаете… ну, когда ковбою дают по морде и он вылетает наружу, эти створки красиво раскачиваются.
– Отставить шуточки. Профессор возвратился?
