Город холодных руин

он боднул Бринда головой, и тот, тяжело крякнув, отлетел в сторону.

Последовала небольшая пауза – противники выжидали, кто двинется первым.

Нелум бросился вперед, действуя ножом так искусно, что Бринд вынужден был пригнуться. Лейтенант поставил ему подножку, но Бринд схватил его рукой за щиколотку и чиркнул его по лодыжкам невесть откуда взявшимся ножом. Нелуму удалось вывернуться, но резкая боль все равно бросила его на пол, давая командующему шанс отомстить.

Нелум опять ухватил Бринда за запястье и вывернул его так, что нож отлетел в сторону. Потом он пнул Бринда коленом в живот. Альбинос охнул, но тут же усилием воли выпрямился. Теперь уже он нанес Нелуму удар в скулу, что-то хрустнуло, и настала очередь лейтенанта испытать боль. Бринд ногой ударил его под колени сбоку, и Нелум опять рухнул на пол.

Новый удар, в шею.

Нелуму тут же стало нечем дышать. Бесцельно подняв вверх клинок из яда, он хватал ртом воздух. Потом потянулся руками к поврежденному горлу, и нож скользнул вниз…

Бринд наблюдал, как лицо Нелума задергалось, словно его вдруг хватил удар, и тут же исказилось. Его руки и ноги свело в нехарактерном для человека положении, тело стала сотрясать судорога. Выгнув спину, он пытался крикнуть, но изо рта вырвались только воздух и слюна. Лицевые мускулы устрашающе задергались, кожа пошла волдырями. Казалось, агония Нелума не прекратится никогда, но вот он наконец затих.

С трудом поднявшись, Бринд зажег свечу. Какой-то странный клинок, сделанный явно по неизвестным технологиям, торчал у Нелума из груди.

Бор ты мой… Что это за нож?

Кожа Нелума приняла багрово-красный цвет, тело обезобразилось так, что Бринд едва узнавал его. Его собственное дыхание стало вдруг отрывистым и частым.

Зачем тебе понадобилось преследовать меня, Нелум? Все из-за твоих дурацких верований и предрассудков? Они много лет были друзьями – такими близкими, что знали все странности друг друга. И как мог Нелум решиться на такое – после всего, через что они прошли вместе?

Бринд уткнулся в кровать головой и закрыл лицо руками.

Глава сорок девятая

Среди ночи Бринду пришлось поднимать своих людей. Заспанные, с опухшими глазами, они притащились в обсидиановый зал, где он рассказал им о нападении на него и о том, что из этого вышло. Солдаты пораженно молчали.

Поверили они ему? Или решили, что он убил Нелума из-за их недавних разногласий?

– Зачем Нелуму нападать на вас? – спросила Тиенди. Только женщина решилась задать вопрос, волнующий всех.

– Вот ты мне и скажи, – ответил Бринд, внимательно оглядывая лица солдат в поисках малейших признаков неповиновения, указывающих на то, что еще кто-то из них готов выступить против него. Требовалось проявить осторожность, иначе он сойдет с ума. – Он пришел в мою комнату с оружием, думая, что я сплю.

С помощью двух своих людей Бринд уже перенес тело Нелума в обсидиановый зал, предварительно тщательно завернув его в простыню. Теперь труп лежал на столе, и Бринд откинул простыню в сторону, чтобы все могли его увидеть.

– Твою мать… – не сдержался кто-то.

– Вот дерьмо!

Волдырей под кожей мертвеца стало больше, черты лица исказились до полной неузнаваемости, и только по одежде можно было понять, кто перед ними. Руки трупа изогнулись так, что утратили нормальные очертания, одну ногу раздуло, и штанина на ней лопнула сверху донизу.

– Что могло вызвать такую реакцию, командир? – спросил Люпус.

– То, из чего сделан вот этот нож. – И Бринд показал на орудие убийства, еще торчавшее в груди трупа. – Возможно, какой-то комбинированный яд, предназначенный для меня. Уверен, он действовал не один.

Ночные гвардейцы молча обступили мертвое тело, но стали отходить поодиночке, точно не выдержав жуткого зрелища. Кое-кто переглядывался, а Бринд внимательно наблюдал за каждым. Судя по их лицам и жестам, случившееся было для них не меньшей загадкой, чем для него самого.

Только Тиенди стояла на своем:

– Ничего не понимаю. Зачем ему вас убивать?

Затем, что я гей. Затем, что я не вписываюсь в его определение настоящего мужчины. Затем, что так подсказывала ему вера?

– Могу лишь предполагать, что ему не нравились какие-то мои решения.

Мокрые и скользкие, как лед, ступени вели во внутренний двор цитадели. Покрытые мхом и лишайником стены добавляли картине уныния. Мрачные, еще не отошедшие от потрясения ночные гвардейцы выстроились в одну линию, а Бринд, Люпус, Бруг и Микилл несли носилки, на которых лежало завернутое в шелк тело лейтенанта Нелума Валора. Какие-то люди стояли на смотровой площадке и оттуда наблюдали за солдатами в черном и печальной церемонией, что проходила во дворе.