мрачный. Кроме того, на лице у него копоть от дыма…»
«Кроме индюков, нам начали мешать еще мальчишки. Они хуже, потому что подсмеиваются…»
«Ваня сказал, что электрическое напряжение получается слабое оттого, что очень плохо горят шишки. А когда машина сильно разгонится, то от встречного ветра они разгорятся. А пока что посоветовал на термобатарею чем-нибудь помахивать…»
«У Лены и у Вани нашлись носовые платки. Начали махать. А Петя, сидящий за рулем, даже наклонился и начал дуть. Но закашлялся от встречного дыма…»
«И все-таки наш Ваня — гениальный изобретатель! Все получилось так, как он сказал. Мы дружно подтолкнули машину, и она медленно покатилась вперед. Ура! Ура! (это все кричали „ура“…)»
«С небольшой горки машина покатилась еще быстрее. За ней побежала Кудла, а позади мы и мальчишки. Индюков, бежавших между соснами по сторонам аллеи, мы не трогали, так как некоторые из них на ходу махали крыльями и, по мнению Пети, создавали небольшой дополнительный ветер…»
«Петя тоже гениальный изобретатель. Он хитро придумал. Он привязал на веревку Кудлу сзади машины. Это — как приманку для индюков, чтобы махали крыльями на термобатарею. Зря все смеются. Конечно, машина пошла быстрее!..»
«Оказалось, что машина катилась быстрее оттого, что с горки. А Кудла обозлилась на индюков, погналась за ними и потянула машину за собой. Машина стукнулась об сосну так, что от нее в одну сторону отлетел электромотор, в другую — Петя, с лицом, черным от сажи. Подбежавшая Петина тетя все время хочет упасть в обморок…»
«Подошедший Николай всех успокаивает. Он говорит, что, несмотря на аварию по вине индюков и Кудлы, машина показала блестящие результаты, но ее надо еще усовершенствовать. Взволнованный Петя, чтобы успокоить рыдающую тетю, обнял ее нежно, отчего почти вся тетя тоже почернела от сажи. Всем стало грустно…»
Глава восьмая
История о том, как покойный Александр Пафнутьевич пристыдил своего правнука, не поднимаясь из гроба
На свете нет ничего таинственного. Известно, что самое странное и непонятное явление может быть рано или поздно объяснено, каким бы таинственным и странным оно ни казалось.
Это прекрасно знал студент второго курса Сергей Синявин, но…
Однако, прежде чем поговорить об этом «но», необходимо сказать, что Сергей сидит в лаборатории и все еще читает недавно принесенные Степанидой Афанасьевной драгоценные страницы, исписанные знакомым почерком прадеда, с буквами «ять» и твердыми знаками на конце слов.
Нельзя сказать, что при чтении этих страниц у студента «волосы на голове поднялись дыбом» или как нибудь иначе выразился испуг и душевное смятение. Нет. Хотя и были причины…
Вот что писал покойный Александр Пафнутьевич:
«…Милостиво соблаговолить соизволили.
Теперь настал час приоткрыть завесу над тайной, прямого и зкономичного превращения в электричество; сиречь со всею скрупулезностью описать технические основы сего изобретения для использования моими законными наследниками; в честность и порядочность коих я глубоко верю…»
Когда Сергей прочел эти первые строки, то у него — от радости даже ёкнуло сердце. Наконец-то! Теперь уже нет сомнения, что дальше последует толковое описание.
И еще как-то даже забавно выглядят слова прадеда: «для использования моими законными наследниками». Прямо к нему адресовано.
И Сергей торопливо принялся читать дальше вполголоса:
«Чтобы, разгадать какую-нибудь тайну природы, и объяснить непонятное явление, нужно прежде всего овладеть как следует всеми научными знаниями, какие только соприкасаются с данной областью науки или техники. Засим требуется от человека, посвятившего себя исканиям, чтобы он умел трудиться самоотверженно и упорно. Пусть не надеется он на счастливую случайность в своих исканиях — это недостойно подлинного искателя новых путей в науке и технике. И результатов никаких не будет. Только труд, упорный и систематический труд, поможет ему собрать обильный урожай на ниве открытий и изобретений, а также вкусить радость творчества. Пусть бездельник в науке, рассчитывающий на счастливую случайность, вроде как на получение наследства, и не думает о славе. Если таковой бездельник сунет в науку свой грязный нос, то, кроме бесславия и насмешки наблюдающих сие, его ничего не
