Туннель был низок, извилист, Юрке пришлось ползти на четвереньках. И поскольку передвигался он очень медленно, сопровождающие с новой энергией взялись за него. Исчезли последние блики света. Теперь мальчик положился на волю тех, кто его тащил, и только старался защитить руками лицо. Конвоиров нисколько не печалило, что каждый сантиметр пути стоил Юрке невыразимых мучений. Ему давно уже засорило глаза, и, хотя они в такой темноте были бесполезны, глаза есть глаза. Труха забила ему нос и рот. Когда он чихнул первый раз, чих оказался столь оглушительным, что муравьи шарахнулись в стороны. Весь путь в лабиринте запомнился Юрке как бесконечные грубые рывки, толчки, подергивания и подталкивания. Особенно плохо приходилось, когда он застревал на каком-нибудь перекрестке и тем самым закупоривал движение, создавал пробку. За него сразу хваталось столько жвал, что казалось, будто его раздирают на части.
Все на свете муки рано или поздно кончаются. Кончились они и у Юрки. В какой-то миг он почувствовал под ногами твердую почву и раздвинувшееся пространство. Движение вокруг него остановилось. И тут он расчихался так громогласно, что со сводов подземной камеры посыпался мусор. Эхо металось в подземелье, как белка, впервые посаженная в клетку. Юрка ничего не видел, но явно почувствовал, какой ужас нагнал на муравьев.
Нос прочистился, и первый запах, который прикоснулся к ноздрям, был запах муравьиной кислоты, разбавленный легким запахом плесени. Наконец-то он вздохнул свободно, никто за него не цеплялся, никто не дергал. Впрочем, в следующую минуту его опять окружили муравьи и вцепились в него. Он почувствовал их острые жвалы на запястьях, на предплечьях, на ногах. И наконец не выдержал. Выдернул одну руку, другую, несколько раз брыкнулся. Но муравьи не отставали.
— Да погодите-же, черт вас побери! — рявкнул он на своих мучителей.— Сколько можно щипаться!
— Отпустите его, никуда он не убежит!— сказал знакомый голос Х-Девятого.— Что вы, в самом деле! Не даете ему и вздохнуть! Я за него ручаюсь.
— Ха, поручитель нашелся! — кто-то насмешливо фыркнул.
— Если за незнакомца ручается поэт, тогда держите их обоих, да покрепче!— этот голос, кажется, не шутил. Но держать перестали, даже отступили немного в сторону, чем воспользовался X-Девятый и подошел к мальчишке.
— Ничего, Юрка, все будет как надо...— прошептал он.— Ждут выхода Матери-царицы.
Воздух подземелья спирал дыхание, щекотал в носу, от него слезились глаза. Юрка с трудом удерживался, чтобы снова не расчихаться. Ему показалось, что он начинает привыкать к темноте. Стал различать силуэты муравьев, относительно высокие своды круглой камеры, черные входные отверстия в стенах.
— Что со мной будут делать?— прерывающимся шепотом спросил Юрка.
— Не знаю,— тихо ответил X-Девятый.— Будут, скорее всего, решать твою судьбу. Если решат принять в муравьи, то присвоят номер и определят касту.
— Какую касту?
— Трудно сказать. Может, касту воинов — ты хорошо сражался.
— А еще какие касты есть?
— Разные... Воинов, нянек, фуражиров, строителей, хранителей яиц, выращивателей плесени, бурдюков...
— А с моими желаниями здесь не намерены считаться?
— Что ты! Муравьи даже не знают, что такое личные желания! Они вытравлены в генах. Интересы муравейника — прежде всего.
У Юрки сжалось сердце от недобрых предчувствий. Перспектива навсегда остаться узником муравейника ужасала.
— А могут и выпустить?— спросил Юрка.— Я ведь неплохо сражался.
— Вот именно — ты неплохо сражался. В этом все дело. Матерь-повелительница и Конгресс маститых руководствуются интересами муравейника, я уже говорил. Поэтому маловероятно, что тебя выпустят. Но всякое может быть. Посмотрим.
— Ты не оставляй меня, ладно?— попросил Юрка.— Будь рядом.
— Невозможно. Меня просто оттирают и все... Вот, кажется, Повелительница идет,— Х-Девятый погладил Юрку усиком.
В подземелье установилась мертвая тишина.
— Идет...— прошептал Х-Девятый.
Шорохи в подземелье ожили. Низкий грудной голос объявил о внеочередном заседании Конгресса, вызванном неожиданной войной с черными муравьями.
— Маститый № 1,— изрекла Повелительница,— доложите, что случилось, почему вспыхнула война, которую мы не планировали на ближайшее время?
— Дело было так, Матерь-повелительница.— Наш соплеменник, муравей Х-Девятый, как обычно и, разумеется, без толку, шатался по приграничной полосе, где, как он говорит, очень, хм, красиво.
— Сколько раз я говорила: превратите его в бурдюк!— повысила голос Повелительница.— Но Маститый № 3 уверяет, что Х-Девятый — исключительно редкий случай отклонения в муравьиных генах, благодаря чему он развился в носителя так называемой духовной пищи. Но я спрашиваю вас,
