– А где тут возможно? – оглядел Мартин тесноватый трюм.
– Не здесь, ваша милость, мы под столовый зал отдали жиродерню, там раньше ворвань топили, когда шхуна на промысел за льды ходила. Но то дело давно прошлое, и его даже я не застал, так что печки жиродерские мы убрали, а в зале даже травами пахнет. Я специально в порту заказывал двадцать фунтов душистых трав.
– Ну, я не возражаю, Леклерк, покажите, где этот ваш зал.
Спустя четверть часа вся компания уже собралась в зале, где было светло от ярко горящих светильников, однако заметно покачивало – на юго-востоке начинался шторм, а здесь пока лишь усилилось волнение.
Каша рисовая с изюмом и коровьим маслом, котлеты бараньи с солеными огурчиками и пирожки с говяжьей печенью – таков оказался скорый ужин для гостей, и они ели с аппетитом, делая хвалебные заявления в адрес кока, который находился неподалеку и как должное принимал их похвалы.
– Неужели у вас такие ужины каждый день подают? – спросил Рони, в то время как Ламтак с Буррашом подметали блюдо за блюдом, словно на состязании.
– Нет, – улыбнулся кок, – это мы для вас расстарались, но и в команде кормежка добротная, здесь иначе нельзя – враз за борт выкинут.
– Правда, что ли? – удивился Рони, и все засмеялись, хотя, похоже, кок совсем не шутил.
После ужина все вышли на палубу. Солнце уже касалось горизонта, свежий ветер надувал паруса, а юго-запад грохотал молниями на фоне иссиня черных туч.
– Капитан на мостике, – сообщил кок, который вышел следом за гостями. – Он просил передать извинения за то, что не присоединился к вам во время ужина, но нам сейчас важно проскочить мимо шторма.
Из трюма поднялся матрос-хозяйственник.
– Все готово ко сну, господа, – сообщил он.
– Мы уже идем, ноги едва держат, – ответил Мартин.
– А камни? – спросил Бурраш.
– Ах да, Леклерк, нам нужно спрятать камни – подальше от того места, где мы спим.
– Так, может, выбросите их за борт?
– Нет, не думаю. Надо чтобы подальше от нас и чтобы кораблю не было никакого урона. Может, на мачту?
Все посмотрели вверх, где среди красноватого предзакатного неба трепетал карнейский флаг.
– Едва ли это правильно, – покачал головой Леклерк. – Если с мачтой что-то случится – мы посреди моря. Разве что на двадцатифутовой доске.
– На доске?
– Да, у нас имеется ремонтный материал, положим в мешок, привяжем к доске и выставим за борт – и далеко, и безопасно, и видно, что и как.
– Это верно, – согласился Мартин.
– Это правильное дело! – поддержал его Ламтак и, широко зевнув, прошел мимо, отдав Мартину свой камень.
– Да, и мой возьми, – сказал Бурраш, отдавая свой. За ним последовал Рони, и Мартин добавил свой.
– Я так понимаю, ваша милость, тут какое-то колдовство? – уточнил Леклерк и оглянулся на капитанский мостик.
– Не обращай внимания, приятель, вешай на доску и все такое. Может, еще и не будет ничего, а мы тут с тобой фантазии разыгрывать будем. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – ответил Леклерк, взвешивая мешок с камнями. Потом вздохнул и пошел за длинной доской.
62
Большое дело было сделано, треть нужной суммы лежала в рундуке герцога, и теперь он был далеко – значительно дальше своих прежних возможностей. Лоринджер глядел в корабельное окно, ветер трепал его седые волосы, и где-то за горизонтом на юго-востоке грохотал молниями летний шторм.
Постучавшись, в каюту вошел Трей и, добавив светильнику фитиля, сказал:
– Через два часа встанем дома, ваша светлость.
– То-тот и оно, Трей. То-то и оно.
– Что, простите? Я не совсем понял вашу светлость?
– Я хочу заглянуть вон за ту туманную пелену, видишь? – указал герцог и даже приоткрыл фрамугу, чтобы Трей при вечернем свете мог рассмотреть лучше.
– Там же туман, ваша светлость, и вообще неизвестно что.
– Остров там. Остров!
– Ну и на кой вашей светлости этот остров? Видел я его, когда в полнолуние с подзорной трубой глядел – туман на минуту разошелся, а за ним лишь острые скалы и ни деревца. Ну, кому такое нужно?
