было светло безо всяких светильников, а свет поступал из окон, располагавшихся под потолком и до времени скрытых железными заслонками.
– Господа, ваши утренние напитки! Ваши утренние напитки, господа! – начал орать какой-то парень, невесть как пробравшийся в подвальное помещение.
Мартин сел и свесил ноги со скамьи, коснувшись ступнями прохладного пола. Затем помассировал лицо – у него было такое чувство, будто накануне они хорошо выпили. Но они не пили, это он помнил.
– Эй, Рони, а ты чего здесь делаешь? – удивленно спросил Мартин, замечая младшего партнера, который щурился на яркий свет и, казалось, не мог понять, где находится.
– Служба, не ори! – сипло попросил Ламтак и, соскочив с лавки, поспешил за угол в отхожее место. Прислужник перестал кричать и, расставив на столе какие-то напитки и съестное, исчез за дверью без ручки.
– Ты чего здесь? – снова спросил Мартин, но Рони как будто не слышал.
– Он перед рассветом вернулся, – ответил за него Бурраш, потягиваясь до треска в суставах.
– Тогда понятно, – кивнул Мартин и, поднявшись, прошелся босым по комнате. – Что-то сушит в горле, мы вчера тут ничего не пили?
– Это климат такой, я уже спрашивал, – пояснил Бурраш и, подойдя к столу, взял плошку с каким-то бульоном. Осторожно его понюхал, а затем выпил в несколько глотков.
– И как? – спросил Мартин.
– Нормально. Похоже на рыбу, но не рыба. Можно у них спросить.
– Ой, лучше не спрашивать, – отмахнулся Мартин. – Где здесь умыться можно?
– Отхожее место за углом.
– Я знаю, но мне – умыться, – настаивал Мартин и почесал отросшую щетину. – Лучше бы в гостинице поселились. Здесь есть гостиницы?
– Не знаю. Я надолго не задерживался. Мы тогда прошли маршем, разок только посмотрели на этот муравейник и убрались по своим делам.
– Эх, я бы тоже умылся, – сказал Рони, вставляя ноги в морские башмаки.
– Здесь этого не получится, – усмехнулся Бурраш, выбирая руками что-то на большом блюде.
– Чего это?
– Они не умываются. Они мажутся муравьиным маслом.
Мартин с Рони переглянулись. Их щетки и мятная глина были при них, но как ими воспользоваться без воды?
– Ладно, разок обойдетесь, – угадал их мысли Бурраш и, проглотив большой кусок мяса, добавил: – Похоже на свинину, но не свинина.
Из-за угла появился Ламтак. Его борода и лицо были мокрыми и благоухали мятой и календулой.
– Ты умывался? – удивился Мартин.
– Нет, просто руки помыл в тигеле, а вода так пахуча, что не стыдно и бороду прополоскать.
– Эй, так мы там теперь и умыться можем! – обрадовался Рони.
– Успокойся, – одернул его Мартин и сел за обеденный стол. – Он в тигеле уже весь помылся, ты разве не понял?
– Да там еще половина осталась, – отфыркиваясь, сообщил гном, запрыгивая на высоковатый табурет.
– Мы поняли, Ламтак, – сказал Мартин.
Рони присел рядом – умывания отложили на поздний срок. Бурраш разлил по бокалам напиток иссиня-черного цвета, и все, предварительно понюхав его, выпили.
Питье было приятным на вкус, сладким и отдавало дымком.
После этого головы прояснились, настроение улучшилось, и бойцы с аппетитом позавтракали, не особенно вникая, какое перед ними лежало мясо и мясо ли это.
А потом к ним спустился воинский чин в панцире и нашивках на правом наплечнике.
– Доброго утра, гости дорогие!
– Доброго утра! – хором ответили сытые гости.
– Как спали?
– Хорошо спали! – за всех ответил Бурраш. – Чего доброго скажешь?
– Скажу, что пора заняться делом, за которым прибыли.
– Мы не возражаем, – сказал Мартин, поднимаясь. – С кем имею честь говорить?
– Я служу у госпожи Середы главным охранником, зовите меня Генрих, этого достаточно. Ну, а вас я уже знаю. Вы – Мартин, вот это – Бурраш, гнома зовут Ламтак, а… молодого человека – Рони. Собирайте вещи и поднимайтесь на этаж, нам еще долго ехать до места.
76
Сборы были недолгими. Мартин и его солдаты не были обременены пожитками и через десять минут по водяным часам Бушталлера уже
