Ревя мотором, из укрытия выехал транспортер с закрытым кузовом, тяжело ухнув, остановился рядом с багги.
Шестеро нападавших сгоняли пассажиров, словно покорных овец, в сторону от автобуса. Женщин отдельно, мужчин отдельно. Двое споро поливали многострадальный вездеход бензином из канистр.
Захватчики работали спокойно, деловито, быстро. Нападение не ради легкой наживы. Никого не интересовала ни старая машина, ни жалкий скарб наемных работников.
Руф едва не вывернул шею, пытаясь увидеть иностранцев.
Севра выволокли из автобуса. Левая рука висит плетью, на рубашке кровь, лицо разбито.
«Он не должен сопротивляться», – подумал водитель с отчаянием.
«Их не должны учить сопротивляться. У них мирный город. Не с кем драться».
Инженера бросили на землю, где ему лучше было оставаться неподвижным. Но тот начал вставать, явно не зная этих простых и понятных местным правил.
«Лежи!» – мысленно приказал ему водитель.
«Не вставай!»
Один из нападавших – с лицом, заросшим до глаз бородой, оскалившись, размахнулся, целясь коленом ему в лицо, но Севр удивительно легко для раненого уклонился. И ударил в ответ. Снизу вверх, распрямляясь. Попал в подбородок, и довольно сильно, потому что боевик отшатнулся назад, тряся головой под смех остальных.
Но все равно сопротивление было бессмысленным. Иностранец не смог увернуться от кулака, врезавшегося в лицо, красные брызги разлетелись веером в раскаленном воздухе пустыни, сверкая на солнце, словно рубины из порванного ожерелья. Севр наклонился вперед, как показалось Руфу, теряя сознание, а затем вдруг с силой ткнул головой схватившего его сзади боевика. Впечатал затылок в его нос, водитель услышал смачный хруст. Черный завопил, выпуская белого. Игры кончились, и больше с ним не церемонились, сбили на землю прикладом и уже не давали подняться.
– Это инженеры! Из Полиса! – крикнул Руф, отвлекая на себя внимание. – Большие люди! Много денег!
Тычок в спину заставил его замолчать, но избиение прекратили.
Севр больше не двигался. Когда его потащили к автобусу по камням, за ним тянулась кровавая полоса.
Эрис вытащили из стайки воющих женщин, с похабными шуточками швырнули на землю. Один из боевиков вздернул ее за волосы, ставя на колени, запрокинул ей голову. Другой, стоя перед ней, начал расстегивать штаны, пересмеиваясь с приятелями. Руф, сжав зубы от бешенства и унизительной беспомощности, дернулся вперед, но очередной тычок толкнул его обратно. Эрис вдруг резко мотнула головой, и тут же по ушам ударил вопль, наполненный звериной болью. Мужчина с расстегнутыми штанами орал не переставая, зажимая пах обеими руками, и между его пальцев текли красные струйки. Девушка выплюнула комок откушенной плоти и что-то сказала насмешливо и четко. По ее губам и подбородку стекала кровь.
Дальнейшего Руф не видел, ему накинули мешок на голову, подняли и поволокли, перед тем как засунуть в транспорт ударили по голове, и темнота стала осязаемой и всеобъемлющей.
Он очнулся в тряском кузове транспортера, в крошечной полутемной клетке, провонявшей мочой и кровью. Справа за прутьями виднелись скрюченные фигуры, сбившиеся в кучу. Оттуда доносилось непрерывное всхлипывание, бормотание и стоны. Слева белело нечто, напоминающее полосу света. Руф проморгался, не обращая внимания на ломоту в теле, подполз ближе.
Эрис лежала на спине, неловко закинув руку за голову, рубашка на ее груди была разорвана, на белой коже – синяки и царапины. Брюки заляпаны кровью. Половина лица – сплошной синяк, глаз заплыл.
Показалось, что она не дышит, Руф просунул руку сквозь решетку, схватил ее за плечо, потряс, потянул к себе.
– Эрис… Эрис!
Девушка медленно, с трудом повернула голову, скользнула по нему тусклым, плывущим взглядом.
– Ты жива… – выдохнул водитель, – главное, ты жива.
– Севр, – шепнула она беззвучно, одними губами. Гул двигателя заглушил звук чужого имени.
– Убили… – ответил он. – Наверное, убили.
– За что? – произнесла Эрис чуть громче. – Зачем?
– Рабы. Им нужны рабы. Бесплатная, забитая рабочая сила.
– Свободного человека нельзя сделать рабом, – прошептала она, как будто бредя.
Попыталась приподняться, застонала сквозь зубы. Руф придвинулся ближе, обхватил ее обеими руками, так, словно между ними не было решетки, чувствуя под ладонями лихорадочно горячее тело, которое колотила мелкая дрожь, и заговорил тихо:
– Послушай, мы выберемся. Я уверен. Вы же из Полиса. Вас не бросят. Как только узнают, что вы пропали, тут же начнут поиски.
Она запрокинула голову, глядя на него, в удивительных глазах не зажигалась ни радость, ни надежда. Эрис просто смотрела и слушала.
– Все будет хорошо. Я попытаюсь договориться. Нас выпустят. Мы нужны им для работы, и я уверен, у меня будет возможность переговорить с кем-
