– Они сожгли мой автобус, – сказал Руф со злостью. И это было первое сильное чувство, которое вымыло труху сонных мыслей из головы.
Теперь он ощущал все – тревогу, за себя и белых из Полиса, бешенство от своей беспомощности, жаркое желание освободиться…
– Главное, сам цел, – философски отозвался парень. – Где находишься, знаешь?
– Похоже, старая крепость на территории оазиса Таруд.
– Уверен?
– Я могу ориентироваться здесь с закрытыми глазами. С шестнадцати лет езжу.
Парень прищурился, как будто пытался разглядеть что-то доступное лишь ему, затем устало потер лоб над бровями.
– Двое из Полиса, которые ехали в твоем автобусе. Что с ними?
– Севр, скорее всего, мертв. Эрис была со мной. Потом ее забрали.
– И тоже мертва, – задумчиво произнес странный гость, словно разговаривая сам с собой. – Во всяком случае, ее мира снов нет.
Потом, вспомнив о Руфе, задал новый вопрос:
– Ты в курсе, почему на вас напали?
– Я слышал разговор. Им нужны рабы.
– Тогда почему убили Севра и Эрис?
– Слишком строптивые. Не запугать.
Собеседник кивнул, внимательно разглядывая пленника.
– А может, она все-таки жива? – спросил тот с отчаянной надеждой. – Я не видел ее мертвой.
– Нет, приятель. Никаких шансов.
Он скрестил ноги, усаживаясь удобнее, и Руф увидел, что парень босиком. Но ступни его чистые, хотя пол был покрыт толстым слоем грязи. И мысли водителя устремились в другом направлении.
– А ты кто такой? Как вообще попал сюда?
Тот поднялся, наклонился, крепко взял Руфа за плечо:
– Мы вытащим тебя. Совсем скоро. Наберись терпения.
Он сильнее сжал пальцы, и… водитель проснулся. Он сидел в той же камере. На холодном полу, также прислонившись к стене, но рука все еще помнила теплое, дружеское прикосновение.
Ночной гость оказался прав. Руфа действительно вытащили. Через три дня. Нереально быстро по меркам неспешной, а временами откровенно ленивой, Александрии. Сквозь мутный сон он услышал выстрелы, вопли, резкие отрывистые команды, грохот. Потом шаги. Дверь его камеры распахнулась. На пороге появился военный в камуфляже, окинул пленника цепким взглядом, посторонился и пропустил внутрь парня в гражданской одежде. Одежда того – потертые джинсы и футболка с яркими пятнами на груди – показалась Руфу знакомой, а худое, бледное лицо с утомленными тенями под светлыми глазами вызвало яркое воспоминание.
– Я видел тебя во сне, – пробормотал Руф, приподнимаясь.
– Я тебя тоже, – улыбнулся парень, помог пленнику встать на ноги, разрезал ножом веревки на руках. – И там ты выглядел гораздо лучше.
– Такты… сновидящий? – Водитель машинально растирал затекшие запястья, рассматривая неожиданного спасителя.
– Да.
Его слова заставили Руфа спросить:
– Вы нашли инженеров?
– Нет, – отозвался тот нехотя. – И уже не найдем.
Он оказался прав.
Банду, торгующую людьми, уничтожили. Пленников спасли. Но среди них не было ни девушки, ни мужчины из Полиса.
…Руф открыл глаза, вновь осознавая себя здесь и сейчас. Через несколько десятков лет после этих событий.
Снял старый игровой шлем, цепочка от флэшки, вставленной в него, лежала на груди, пальцы крепко сжимали ее. Сон, записанный на съемный носитель много лет назад, оставался по-прежнему ярким, болезненно-острым, как свежая рана. Руф пересматривал его время от времени, раньше чаще, теперь реже. Пытался найти какие-нибудь зацепки, не замеченные прежде, лучше разобрать короткие реплики бандитов, напавших на автобус, различить детали… и вновь почувствовать себя молодым, полным сил. Как пятьдесят… пятьдесят шесть лет назад.
Но ничего нового он так и не узнал.
Мужчина снял с шеи цепочку и поднялся с кровати. Первые секунды после сна тело было одеревеневшим, но движение, как всегда, вернуло мобильность, хотя до прежней бодрости было далеко. Два окна его маленькой квартиры выходили на шумную, пыльную площадь. Чахлые пальмы, растущие у пятиэтажного старого здания, не давали даже иллюзии тени, хотя домовладелец, предлагая в аренду жилье, особо напирал на красоту ландшафтного дизайна и уют, пытаясь поднять цену.
