Из-за поворота показалась маршрутка.
Обычная маршрутка, белая «Газель», с широкой темной полосой грязевых брызг по корпусу над колесами и надписью поверх лобового стекла, начинавшейся с TRANS. Постояла у перекрестка, культурно ожидая, когда огонек светофора сменится на зеленый, а потом неспешно подкатила к остановке.
Номер маршрута прочесть было трудно, да и незачем. Отсюда, с окраины, трасса ведет прямо в центр, так что мимо офиса не проскочишь. Он поднялся, бабка с юнцом тоже подскочили к машине. На двери было написано: «Открывается автоматически», однако старуха все равно захлопала руками о борт в поисках ручки, что-то забубнила ворчливо под нос. Артем уже знал, свидетелем какой сцены станет в самом салоне: возмущение, вопли «у меня проездной», «я инвалид второй группы, всю войну прошагала». У пацана наушники, ему легче…
Артем хотел сесть на одно из двух мест впереди, рядом с водителем, но вовремя заметил, что там уже занято. Кто-то сидел, отвернувшись от окна так, что виднелась лишь копна темных спутанных волос. Ладно, хрен с вами, подумал он. Поеду с бабкой, послушаю с утра пораньше концерт по заявкам.
Наконец дверь открылась, издав какой-то странный хлюпающий звук – будто кто носом громко сопли втянул. Толстуха в плаще, кряхтя и охая, протиснулась внутрь, затем туда же нырнул школьник. Последним, сплюнув утреннюю мокроту на асфальт, запрыгнул Артем. Дверца закрылась за ним, как крышка гроба.
В «гробу» было тепло. Несмотря на ранний час, салон машины был почти полон. Окинув сонным взглядом нутро маршрутки в поисках свободных мест, он увидел лишь два. Бабка заняла сиденье впереди, оставив жалкий клочок у окошка, куда еще надо было протиснуться между нею и небритым мужиком. Одно из двух сидений рядом с дверью занял юный меломан, на оставшемся месте устроился Артем. В задней части тихо сидела девица не особо приятной наружности, а совсем в глубине угадывались хмурые лица нескольких мужчин, один из которых явный кавказец. Рассматривать спутников не очень-то хотелось, однако факт оставался фактом – в машине было гораздо теплей, чем на улице. Артем решил, что это пассажиры надышали.
– Зря вы сюда сели, – хихикнул вдруг небритый.
– Почему это зря? – всполошилась бабка. – Не туда едем, что ли? Не по Свердловой?
– Туда-туда, – сказал Артем лениво. Меньше всего ему хотелось слушать маразматический бред очередной заслуженной труженицы комсомольских времен. – У них, мать, маршрут один.
– Да, маршрут один, все доедут, – донеслось глухо с водительского сиденья. Артем глянул мельком на зеркальце заднего вида, которое должно было, как обычно, висеть впереди, над рулем. Обычно в это зеркало пассажиры могут видеть своего водителя… но там не было никакого зеркала.
– Зря, – еще раз крякнул небритый и уронил голову. Правой рукой он держался за поручень. Под желтыми ногтями собрались полоски то ли грязи, то ли ржавчины какой-то бурого цвета.
– Да как же так? – опять засуетилась старуха. Полы идиотского плаща громко шуршали по черной обивке, когда толстый зад нервно ворочался на месте. – Мне на Свердлова надо, на оптовку…
– Спокойно, – сказал Артем, стараясь не думать про зеркальце заднего вида, точнее, про его отсутствие. – Не стоит слушать этого… Он же пьяный в задницу, разит за километр.
От небритого и правда сильно и неприятно пахло, причем не столько алкоголем, сколько… да, с отвращением осознал Артем, от мужика несло мочой. Тем не менее ему стало спокойнее, потому что теперь он и сам понял: ну конечно, дядька просто упился до чертиков, до абсолютной потери вменяемости, вот и несет бред. А то, что зеркала впереди нет, так это же просто объясняется – поломалось, треснуло, вот водитель и убрал.
На плечо капнуло. Артем машинально вытер рукой влагу с куртки. Еще одна крупная темная капля плюхнулась рядом с ним на пол.
Это все ночной дождь, на крыше наверняка небольшая лужица собралась рядом с люком. Вот и протекает. Сотни раз он уже терпел такие неудобства.
«Газель» чуть замедлила ход, стала вроде бы разворачиваться.
– Э, куда? Куда? – Сзади поднялся кавказец в спортивном костюме. – Стой!
– Все нормально, – донеслось спереди.
– Что нормально? Куда едем, а?
– Так короче!
В голосе водителя звучал какой-то странный, необычный акцент. Не такой, как у выходца с гор. Звук «р» был раскатистым, как будто угрожающе рычал пес.
– Куда короче? Мне на следующей выходить… – Горец тупо озирался по сторонам.
Маршрутка остановилась.
– Выходи.
– Не надо, – услышал Артем вдруг испуганный шепот. Девица, сидевшая сзади, смотрела широко распахнутыми, полными ужаса глазами. – Скажите ему, чтобы он этого не делал, я не вынесу больше…
