капельки не сомневался: мусульманам запрещается изображать живых существ, а христианину просто и в голову б не пришло изготовить подобную мерзость – вздыбленное мужское достоинство. Но, черт побери, как искусно! Если у здешних дикарей много таких предметов, то… эх, лишь бы московиты не перехватили, впрочем, они уже перехватили – следовало быть осторожней. Ну да, в крайнем случае с московитами всегда можно договориться, все ж цивилизованные люди, иногда даже более цивилизованные, чем простой народ в Англии. Взять хотя бы такое восхитительное их изобретение, как «чорний банья», куда Джеймса как-то пригласил один знакомый дьяк. Бить себя веником, изнемогая от ужасного жара, на первый взгляд показалось англичанину изуверством, но вот потом… после… Когда под парок пошел и холодный квас, и неведомо откуда взявшиеся гулящие девки…
Лекарь вдруг насторожился, вдруг показалось, будто слева, из-за кустов, кто-то внимательно на него смотрит. На всякий случай вытащив шпагу, путник замедлил шаг… затем резко нагнулся и, подобрав корягу, с силой швырнул ее в кусты… оттуда тотчас же выскочило какое-то нелепое хвостатое существо, зеленая, с черными полосками, ящерица размером с волка! Длинный узкий хвост ее стелился по низкой траве, задние когтепалые лапы были заметно крупнее и сильнее передних, а в раскрытой пасти плотоядно торчали острые зубы. С шипением огромная ящерица исчезла в кустах, и Джеймс перевел дух, подумав, что если такое чудо вдруг вздумало бы напасть, то не так-то и легко было бы от него отбиться! Шпага, конечно, помогла бы… Но лучше – мушкет. Однако не таскать же его за собой по лесу – не очень-то удобно, да и тяжело… Однако и ящерицы здесь водятся! Если и остальное зверье такое же крупное, то капитанская охота выйдет знатной – никакому графу не снилась!
Усмехнувшись, Фогерти осмотрелся и направился в сторону видневшейся из-за деревьев полянки.
Сорвав с плеча аркебузу, старина Бишоп прицелился было, да с сожалением опустил ствол – далековато. Да и быстроногий заяц – не та добыча, на которую стоит тратить пулю.
– Во-он там, на борах, поглядите, – показал рукой капитан. – Сердцем чую, там должна прятаться хорошая дичь.
Матросы послушно побежали, куда было сказано, но совершенно напрасно – никого-то на борах не оказалось, даже самой пустяковой белки. Старый Джон расстроенно утер с шеи пот, как вдруг услыхал крик, донесшийся из-за ракитника, что разросся по краю лесного озера.
– Ты что орешь, Дженкинс, дьявол тебя разрази! – недовольно выругался капитан. – Хочешь распугать мне всю дичь?
– Та-ам… та-ам… – дрожа, словно осиновый лист на ветру, матрос выбежал из ракитника.
Длинная нелепая фигура его казалась какой-то пришибленной, словно бы моряк чего-то вдруг сильно испугался.
Бишоп поднял аркебузу:
– Что там, Дженкинс?
– Та-ам… следы, сэр!
– Следы – это здорово! – обрадовался капитан. – А чьи следы-то?
– Вам… вам лучше самому взглянуть, сэр.
– Что ж, поглядим…
Следом за дрожащим матросом Бишоп прошел сквозь ракитник, раздвигая тяжелые побеги руками и чувствуя за собой треск сучьев под ногами идущих загонщиков, от коих не было пока никакого толка.
– Вон, – выйдя к озеру, показал Дженкинс. – Вот и они. Следы!
И в самом деле, на песке четко отпечатались следы когтепалых лап, чем-то похожих на птичьи, но размерами, наверное, футов пять на четыре!
– Ничего себе курица! – удивленно присвистнул кто-то. – Это что же она, ростом во-он с ту сосну?
– Как бы не стать для нее червячками, ага!
– Посматривай, парни!
– Ну, хватит болтать, – старый морской волк недовольно отмахнулся. – Следы-то в самую чащу ведут. А доброй пулей, думаю, можно с любой курицей сладить. И представьте, кому-нибудь достанется ножка! С хрустящей корочкой… умм!
– Да-а… только в каком же котле такую варить, сэр?
– Варить не будем, зажарим. Хватит уже солониной перебиваться.
– Да уж, сэр, вот это я понимаю – дичь!
– Ну, особо-то гоняться за ней не будем, – капитан вдруг заметил и другие следы, куда как мельче. – А вот вам и кабан! Ну, что стоите?
Выйдя на поляну, Джеймс внимательно осмотрелся вокруг, в надежде увидеть примитивные хижины дикарей или хотя бы следы присутствия человека – засеянные поля, натоптанные тропинки, тучные пасущиеся стада.
Никаких хижин лекарь не увидел, как и тропинок, а вот стадо заметил! Слева, за папоротниками, на заливном, полого спускавшемся к небольшой речке лугу, густо поросшем клевером, паслись какие-то животные, то ли волы, то ли коровы – из-за папоротников не очень-то разглядишь.
Бывалый кондотьер Фогерти соображал быстро: раз есть коровы, должны быть и пастухи, к коим стоило бы присмотреться, хотя бы по виду прикинуть, кто они – русские, татары или все же местные дикари, между прочим, способные изготовлять чудесные золотые вещицы! Значит, не такие уж и дикари… быть может – татарские или московитские данники.
Прячась в высокой траве, Джеймс быстро добрался до папоротников, где отцепил шпагу и, положив ее под приметный куст, пополз, стараясь, чтоб ни
