Неожиданно вернувшихся Маюни и Устинью встретили в остроге радостно, как родных – так ведь они и были родными! Прежде чем начинать разговор – напоили, накормили, в баньке попарили. Даже остяк – и тот в баню пошел, хотя, как и все лесные люди, не очень-то дело сие жаловал. Однако супружница настояла, деваться некуда. И, главное, так все повернула, как будто это он сам, Маюни, в баню ее зазвал, а она и пошла – «куда ты, муж мой, туда и я».
А вот в баньке-то Устинья разухабилась, наподдавала на раскаленные каменья пару, такой жар устроила – шаман великий на коленках в предбанник выполз, зажав ладонями уши. Верно, чтоб в трубочку не скрутились.
Видя такое дело, Ус-нэ, как умная жена, дверь со всей поспешностью распахнула, жар выгнала – хоть и одни в баньке были, а все ж мужа родного позорить никак нельзя! Заластилась, попросила:
– Спинку-то мне намой.
Зачерпнул парень корцом водицы из кадки, обернулся – а женушка любимая уже как надо встала: руки в лавку уперев, подставила спинку – такую аппетитную, влажную… Тяжело задышав, Маюни подскочил ближе, окатил супругу водой, да, гладя спинку и плечи, уперся в мягкие ягодицы… а дальше уж и не мог больше терпеть, со стоном обхватил Устинью за талию…
Дева тоже подалась навстречу, выгнулась – того ведь и ждала, хитруша! Да так вот, упираясь в лавку, и выгибалась, постанывала, уносясь душой куда-то далеко-далеко… слава богу, хоть не в тот дивный и холодный мир, откуда являлись белый златорогий олень и важенка.
Остяк словно обезумел, мял супругу, оглаживал, прижимаясь всем телом, вот, просунув руку, нащупал твердый сосок, потрогал, чуть сжал… затем скользнул ладонью к пупку… к лону…
И вот уже оба в изнеможении упали на мокрую лавку, захохотали, Ус-нэ, играя, плеснула на мужа холодной водою.
– Ах, милая, – обняв юную женщину, Маюни крепко поцеловал ее в губы, глядя в синие, как весеннее небо, глаза. – Какая ты у меня… Какое счастье дали мне боги! Спасибо, что позволили… кое-что отняв… Но ведь ты теперь умеешь… Знаешь, я почему-то раньше баню не любил. Совсем дурной был, да- а.
– Э-эй… – Устинья шутливо щелкнула молодого муженька по носу. – Ты куда руку-то суешь, охальник? Но-но! Разве я сказала, чтоб вынимал?
Уже ближе к ночи атаман и созванные на малый круг самые уважаемые ватажники имели с обоими беглецами весьма основательную беседу. Егоров и не скрывал радости – вот ведь Господь милостью своей не оставил, – узнали нынче казаки про чужой корабль не абы что, а очень даже многое! В основном благодаря Устинье, лесной житель Маюни ни в судах, ни в «немцах» не разбирался совершенно и мало что мог толком сказать.
– Значит, говоришь, аглицкие немцы? – поглядев на деву, переспросил Иван. – Почему мыслишь так?
– Их гости торговые у нас в городке бывали. Я еще девчонкой совсем запомнила – они так забавно букву «тэ» выговаривают, и вообще, болтают, будто навоз в рот набравши. Смешно.
– Что еще скажешь?
– Корабль добрый, вместительный, покоев на нем много, пушек… Людей – около трех десятков.
Казаки недоверчиво переглянулись:
– Всего?
– Я добре присматривалась, считала, – обиженно поджала губы Ус-нэ.
– Правду жена моя молвит, да, – Маюни тотчас же поддержал супругу. – Я тоже приметил – так и есть. Около трех десятков. Ну, может, двое-трое еще. Они тому и рады, что мало – добычу лучше делить. Острогов строить не собираются – налететь, пограбить нахрапом – и домой.
– Про золото они от вас узнали?
– От нас. Идол остался у них. А еще они бивни товлыжьи ищут, называют – слоновья кость.
– Про драконов, про колдунов ведают ли?
– Про колдунов – не поняли, а про драконов расспрашивали много, видать, столкнулись уже.
– Нельзя, чтоб они вернулись, – угрюмо молвил Чугреев Кондрат. – Другие прознают – сонмищем цельным явятся!
Атаман быстро кивнул:
– То так, Кондрате. Была у нас одна забота – друзей отыскать, так теперь стало две!
– И это, атамане, еще колдунов не считая! Вдруг да снова заявятся?
– Не должны бы, но… могут.
– Ладно. – Егоров поднялся на ноги, обвел всех строгим взглядом. – Струг у нас готов, ватажка поисковая – тоже. Ею и пойдем, чего тут мудрствовать. Думаю, обязательно по пути тех немцев аглицких встретим, никуда они от нас не денутся! Им тоже некуда больше идти, как и нам – на север. Ближние-то селения разорены, да и бивни мы там уже давно подобрали. Ныне с осторожкой пойдем, вдвойне с осторожкой.
– Может, атамане, пушек поболе взять? Да калибром побольше.
– Нет, Кольша. В морском бою струг против океанского корабля и медного пула не стоит. А вот на реках да в бухточках… вот там поглядим!
– Мы с вами пойдем, – тихо попросил Маюни. – Я и Ус-нэ. Мне доля нужна – в походе лишним не буду, а Ус-нэ просто не сможет здесь… ты ж знаешь
