расчувствовался до такой степени, что согласился войти инвестором в постановку, а за дядей подтянулся его богатый друг. А во-вторых, Альфонсо да Вега имел длительный разговор с Равишем тет-а-тет, после которого рыцарь заявил, что никаких претензий к Виолицию не имел, не имеет и больше иметь не планирует, если тот больше не попадётся ему под ноги.
Два этих обстоятельства позволили концу раскрепоститься и работать над постановкой с удивительной энергией.
– Эй, вы, влюблённые! Да, да, вы, – подтвердил Граций, увидев вопросительные взгляды Шарпа и Маши. – Спускайтесь сюда и делитесь впечатлениями. Я хочу знать, как творческие находки Виолиция действуют на челов?
– Мы целовались весь спектакль, – попробовал отшутиться наёмник, но не получилось.
– Я следил! – произнёс Равиш. – Вы смотрели не отрываясь. Так что марш сюда! Бегом!
Шарп и Маша переглянулись, улыбнулись, взялись за руки и пошли к сцене. Вместе. Как собирались прожить всю оставшуюся жизнь…
