автомата повернётся в нужную сторону, и пуля отыщет Виолиция под стойкой… или в погребе… или в подземелье… В общем, не важно, где пуля отыщет лопоухого, главное, что всё произойдёт абсолютно случайно и совершенно достоверно.
В последнее время ушлый конец достаточно настрадался, и жаль упускать прекрасный шанс прихлопнуть его.
«Они врываются в «Приглашение», устраивают шум, кто-то решает свою задачу, а я – свою. И ни малейшей тени на мою честь… Отлично! Просто отлично».
Альфонсо пришёл в прекрасное расположение духа, но следующая мысль его слегка расстроила:
«А вдруг всё это – мистификация?»
Кровососы – ребята со странностями, они вполне могли уговорить Грация устроить небольшое, но щекочущее нервы представление с применением обученных челов, которые будут биться до последнего. В заведении случится почти настоящее побоище, стрельба, возможно, взрывы, а затем жених с невестой помпезно высушат челов под одобрительные вопли гостей. Ну, типа, ещё один подарок от любящего папы… Небось даже произнёсут что-нибудь слюняво-пафосное над их телами…
– Вот для чего они притащили сюда импортных террористов – местных задействовать нельзя, могут появиться вопросы, а чужаков искать не станут.
Третий вариант имел столько же прав на жизнь, сколько и два остальных.
– Глупо же я буду выглядеть, если прибью Виолиция в разгар карнавала.
Всё могло быть, а значит, следует вести себя осторожно.
Альфонсо поразмыслил и решил, что всё равно пойдёт за странными челами и посмотрит, какая версия окажется правильной.
И станет действовать по обстановке.
– На всю операцию – не более двух минут. – Лебененко помолчал, внимательно оглядывая сидящих перед ним парней, и продолжил: – Цели будут сидеть здесь. – Указка проехала по доске, на которой была нарисована фломастером схема «Специального приглашения», и замерла у квадратика на берегу реки. – В деревянной беседке. Соответственно, мы заходим с воды.
– Как в Эквадоре.
– Как в Конго, дубина.
– Может, и там…
– Давайте не будем предаваться воспоминаниям, – предложил Лебененко. – Оставим их на благостные вечера у камина.
– Оставим.
– ОК…
Помимо самого Лебененко, в группу входили четверо. Два поляка: Бшезик и Полубшезик, здоровенные, как экскаваторы, но при этом, к сожалению, тупые. Выросли они то ли под Краковом, то ли в Лодзи, Лебененко не уточнял, и, сообразив однажды, что ничего, кроме карьеры сантехника или звезды мужского стриптиза, им не светит, дружно возмечтали о французском гражданстве и отправились наниматься в Иностранный легион. В Саутгемптон. Выслушав дурацкую историю, английские полицейские решили, что перед ними албанские наркодилеры, крепко избили, бросили в камеру и совсем уж собрались депортировать в Косово, но случайно оказавшийся в околотке следователь из Лондона опознал польскую речь и объяснил коллегам, что они ошиблись. Здоровяков осмотрели, признали годными к строевой, отговорили от Иностранного легиона, пообещав английское подданство, и стали использовать для грязных дел.
Третьим и четвёртым членами группы были Саласпилс и Эстас, которые о себе вообще ничего не рассказывали, а Лебененко и не спрашивал. Ему было достаточно того, что ребята хорошо работают в команде, давно прошли боевое слаживание и готовы были исполнить любой приказ.
– Сколько лодок? – осведомился Штуттгоф.
– Две.
– Не мало?
– Нормально.
– А что с маскировкой? – прищурился Бшезик. – Мы не можем пойти по воде в снаряжении.
– Трое пойдут: лягут на дно, и их не будет видно, – ответил Лебененко. – Водители будут изображать гонки, подведут лодки к берегу, накинут основную сбрую после начала атаки и составят вторую ударную волну.
– За рулём будешь ты и…
– И Салас, – решил бывший русский. Третий номер кивнул. – Теперь о целях…
– Я слышал, будет нечто неожиданное? – Сегодня Бшезик был на удивление говорлив. То ли водки успел выпить, то ли покурил что-то весёлое. А может, просто настроение поднялось перед делом.
– Очень неожиданное, – подтвердил Лебененко. – Цель – гражданские местные… И три англичанина.
– Настоящих?
