– Я убил хорошего человека, – объяснил капитан. – И Илиа знала об этом. Когда превращала меня в то, чем я теперь являюсь, она уже все знала. Полагаю, в первую очередь она хотела убить меня.
– То, что с вами произошло, следует считать искупительной жертвой, – сказала Антуанетта. – Но даже если это не так, даже если вы не имеете отношения к тому, на что пошла Вольева, это не имеет значения. Важно другое: вы спасли сто шестьдесят тысяч человек от неминуемой смерти. А значит, заплатили за свое преступление сто шестьдесят тысяч раз.
– Антуанетта, ты считаешь, что наш мир устроен так просто?
– Джон, я считаю, что цена достаточна, но это только мое мнение. Я всего лишь дочь пилота с Ржавого Пояса.
В разговоре наступила пауза. Капитан присоединил красный ребристый шланг к разъему в шлеме. Интерфейс между реальным объектом – конструкцией из утиля – и виртуальным человеком в скафандре был безупречен.
– Проблема в другом, Антуанетта. Что проку от спасения всех этих людей, если они погибнут здесь, на Арарате?
– Почему вы решили, что все погибнут? Вблизи лагеря ингибиторы пока не появлялись.
– Где гарантия, что не появятся?
– Джон, мы должны учитывать самое неблагоприятное развитие событий. В этом случае нам останется только покинуть Арарат. И вы тот, кому под силу организовать эвакуацию.
Капитан надел шлем и повернул вправо-влево, прилаживая. Визор был поднят, на затененном лице парой ярких полумесяцев блестели белки глаз. Пестрящие цифрами дисплеи бросали зеленые и красные блики на скулы.
– А вы, Антуанетта, не робкого десятка, если прилетели сюда по собственной воле.
– Наверное, сейчас нелучшее время для робких, – ответила она.
– Трусы не нужны никогда, – сказал капитан, опуская визор. – Насчет того, что ты от меня хочешь…
– Да?
– Я подумаю.
Он повернулся и ушел во тьму. И сразу, заслонив Бреннигена от Антуанетты, поднялся смерч рыжей пыли. Словно песчаная буря на Марсе.
Хела, год 2727-й
Капитан носил фамилию Хекель, его корабль назывался «Третий газометрический». Ультранавт прилетел на красном шаттле очень старой конструкции: три соединенные между собой сферы с большим стилизованным изображением тарантула.
Даже по нынешним временам Хекель имел более чем странную наружность. Экзоскелет, в котором он явился на борт «Пресвятой Морвенны», в чудовищных количествах сочетал кожу и латунь, имел эластичные соединения-гофры и блестящие металлические пластины, которые держались на заклепках. Внутри шлема у маленьких решетчатых смотровых отверстий ерзали крохотные дворники, непрерывно стирая конденсат. Между неплотно сидящими прокладками прорывались струйки пара.
Вместе с капитаном явились двое его помощников: они постоянно открывали и закрывали лючки скафандра, подкручивали латунные рукоятки, регулировали клапаны. Когда Хекель говорил, слова лились из труб миниатюрного органа, установленного на макушке шлема. Капитану приходилось то и дело подкручивать ручки настройки у себя на груди, чтобы голос не звучал слишком высоко или низко.
Куэйхи не видел никакого смысла в подобной экстравагантности, как к торговому партнеру не имел претензий к Хекелю. Тот привез с собой переводчика, базово-линейного человека, невысокую женщину с наивными глазами и во вполне современном скафандре. Ее шлем складывался назад, как гребень какаду, полностью открывая лицо.
– Вы не ультра, – сказал ей Куэйхи.
– Это так важно?
– Просто мне это кажется странным. Я сам когда-то служил в команде ультра.
– Наверное, это было давно.
– Давно, но с тех пор они не научились находить общий язык с такими, как мы.
– С такими, как мы, настоятель?
– С людьми, принадлежащими к базовой линии.
Женщина не сумела скрыть удивление. Такую реакцию несложно было понять, ведь переводчица видела перед собой изнуренного старца на смертном одре, в окружении множества подвижных зеркал. И постоянно открытые глаза – как перезревшие фрукты, с которых слезла кожура… Сейчас на нем не было темных очков.
Куэйхи чуть шевельнул рукой:
– Я не всегда был такой развалиной. Когда-то не отличался от базово-линейного человека, вращался в нормальном обществе, и никто не пялил на меня глаза. А потом нанялся к ультра, как и вы. Служил под началом королевы Жасмины на «Гностическом восхождении»…
Хекель повертел ручки настройки на груди и пропищал что-то невразумительное.
