– Нужно, чтобы руководство согласилось с твоим планом.
– Кто не со мной, тот подо мной. Вот и пусть выбирают.
– А еще необходимо договориться с кораблем.
– Я скажу волшебное слово «пожалуйста», – пообещал Скорпион.
Буксиры отвели орудия класса «Ад» на безопасное расстояние от корабля. Скорпион ждал включения маршевых двигателей и выбросов яркой плазмы, но весь состав просто уплыл с ускорением прочь, словно увлекаемый невидимой рукой.
– Я не согласен с твоим решением, но уважаю тебя за него, – сказал Ремонтуар. – Чем-то ты напоминаешь Невила.
Скорпион вспомнил поразительно недолговечную скорбь Ремонтуара:
– Мне казалось, ты уже перестал о нем печалиться.
– Никто из нас не забудет Невила, – коротко ответил сочленитель. Потом снова указал на чай и спросил, заметно повеселев: – Не желаете ли еще чая, мистер Пинк?
Скорпион не знал, что и сказать на это. Посмотрев в спокойное лицо сочленителя, он пожал плечами:
– Пожалуй, мистер Клок.
Хела, год 2727-й
Генерал-полковник вел Рашмику по лабиринтам «Пресвятой Морвенны», и это явно была не экскурсия. Многократно девушка выказывала любопытство – останавливалась у окна или примечательной детали интерьера с вопросительным выражением лица, – но Грилье всякий раз вежливо подталкивал ее вперед, постукивая тростью по полу и стенам, словно хотел подчеркнуть срочность своей миссии.
«Время дорого, мисс Эльс», – говорил в таких случаях он. Или: «Мы чуточку торопимся».
– Мне бы очень помогло, если бы вы объяснили, куда мы идем, – сказала она.
– Нисколько не помогло бы, – ответил Грилье. – Как это может помочь? Куда вас ведут, туда вы и придете.
Он что-то задумал, поняла Рашмика. И эта догадка ей совсем не понравилась.
– А что случилось с «Железной Екатериной»? – Она решила не сдаваться так легко.
– Насколько мне известно, ничего, – ответил Грилье. – Вас приняла на работу церковь. Зачислила в штат одного из своих соборов, а потом перевела в другой. Только и всего. – Врач принял заговорщицкий вид, даже постучал себя пальцем по крылу носа. – Между прочим, сейчас очень трудно устроиться на «Пресвятую Морвенну». Говоря откровенно, вам здорово повезло. Все мечтают работать в старейшем соборе.
– А я слышала, «Пресвятая Морвенна» в последнее время теряет популярность, – возразила Рашмика.
Грилье оглянулся:
– Что вы имеете в виду, мисс Эльс?
– Говорят, настоятель собрался ехать по мосту.
– А если и так, что с того?
– А то, что не много найдется желающих остаться на борту. Скажите, генерал-полковник, когда мы доберемся до моста?
– Я плохо знаю здешние края.
– Но график движения вам должен быть известен.
Улыбка Грилье показалась Рашмике жуткой – как будто осклабился скелет.
– А вы не разочаровали меня, мисс Эльс.
– Это вы о чем, доктор?
– Распознаете ложь, читаете по лицам. Ведь это ваш коронный фокус? Или, правильнее сказать, самый дорогой товар?
Они остановились в том месте, где начиналось основание Часовой Башни, – так, во всяком случае, представлялось Рашмике. Врач достал ключ, вставил в скважину рядом с деревянной дверью и провел девушку в помещение, явно не предназначенное для всеобщего пользования. Вместо стен там были чугунные решетки. Грилье нажал в определенной последовательности несколько латунных кнопок, и кабина пошла вверх. Сквозь решетки Рашмика видела, как мимо скользит шахта лифта. Потом начались витражи, и по мере продвижения кабины мимо мозаичных стен свет в кабине менялся от зеленого к красному, от красного к золотому, от золотого к густо-синему; в нем короткостриженые волосы врача казались светящимися от электрических разрядов.
– Я все еще не понимаю, что происходит, – сказала она.
– Неужели боитесь?
– Чуть-чуть.
– Напрасно.
Рашмика видела, что Грилье говорит правду, по крайней мере сам так считает.
– Обращаться с вами мы будем хорошо, – продолжал он. – По-другому нельзя – вы слишком ценны.
– А если я не захочу здесь оставаться?
