– Приятно слышать, – прокудахтал он. – Уже в ту минуту, когда вы вошли сюда, господин Малинин, я знал: с вами можно иметь дело.
Глава тридцать девятая
Поверхность Хелы, год 2727-й
Ультра улетели на шаттле. Куэйхи повернулся к Рашмике и спросил:
– Ну что, подходят?
– Думаю, да, – ответила она.
– С технической точки зрения корабль вполне соответствует, и экипаж заинтересован в сделке. Женщина не дала нам особой пищи для размышлений. А что мужчина? Малинин чего-то недоговаривает, верно?
Вот он, момент истины, сказала себе Рашмика. С первой же секунды, едва услышав имя Васко Малинина, девушка знала, что он необыкновенно важен для нее: такое ощущение возникает, когда один из подбираемых к замку ключей начинает поворачиваться, каждый зубец находит для себя паз.
То же самое она почувствовала, услышав имя женщины.
«Я знаю этих людей», – подумала Рашмика.
Они теперь старше, но лица и манера держаться знакомы ей, как собственные плоть и кровь.
В поведении Малинина тоже что-то было: он знал ее не хуже, чем она его. Узнавание было обоюдным. Вдобавок Рашмика почувствовала и кое-что еще: он что-то скрывал. Малинин нагло солгал насчет причин, которые привели его на Хелу, но было и другое. Он не просто хотел исследовать Халдору, что было бы вполне невинно, – он хотел чего-то сверх.
Это и был момент истины.
– Он был откровенен с вами, – сказала Рашмика.
– Действительно? – переспросил настоятель.
– Малинин слегка нервничал, – пояснила она, – и надеялся, что вы не станете задавать слишком много вопросов. Но волнение обусловлено только тем, что он хочет получить для своего корабля эту работу.
– Странно, откуда у них такой интерес к Халдоре? Большинству ультра нет дела ни до чего, кроме торговых преференций.
– Вы же слышали, что он сказал, – рынок рухнул.
– Но это не объясняет его желания изучить Халдору.
Рашмика пригубила чай, надеясь скрыть выражение лица. Она мастерски различала чужую ложь и чрезвычайно неумело прятала собственную.
Орбита Хелы, год 2727-й
Когда шаттл взлетел и стал выходить на орбиту, Васко почувствовал, как увеличивается его вес. Корабль повернул, и Малинин снова заметил «Пресвятую Морвенну», игрушечно-маленькую по сравнению с тем, какой ее видели на подлете. Она шла в одиночестве по своему, отклонившемуся от Вечного, пути и в такой дали от остальных соборов казалась пленницей ледяных пустынь, изгнанной туда за некую ересь, за разрыв с многочисленным святым семейством. Васко знал, что «Пресвятая Морвенна» движется, но на такой дистанции исполинская машина выглядела замершей. Как бы то ни было, собору требуется десять минут, чтобы преодолеть расстояние, равное его длине.
Он взглянул на Хоури, сидевшую рядом. С тех пор как они покинули собор, женщина не проронила ни слова.
Странная мысль посетила Васко, возникнув ниоткуда. Все трудности великого блуждания вокруг Хелы соборы преодолевают для того, чтобы держать Халдору строго в зените, неотрывно следить за ней. А причина в том, что орбита не синхронизирована с вращением большей планеты. Насколько было бы проще, если бы Хела висела на синхронной орбите, всегда повернутая к Халдоре одной стороной. Тогда все соборы могли бы скопиться в одном удобном месте и там осесть. Отпала бы нужда в непрерывном движении, в Вечном Пути, в поселках обеспечения, в бригадах, которые обслуживали соборы и зависели от них. Для всего этого требовалось лишь чуточку скорректировать скорость вращения Хелы. Планета похожа на точные часы, показывающие неточное время; всего-то нужно слегка подвинуть стрелки. Но на сколько подвинуть? Васко произвел в уме расчеты, надеясь, что не слишком сильно ошибся. Длительность дня Хелы нужно изменить всего на одну двухсотую. Всего на двадцать минут из сорока часов.
Как же обитатели соборов, зная это, могут сохранять веру? Если в Халдоре действительно кроется какое-то чудо, отчего Создатель, рассчитывая обращение Хелы вокруг нее, ошибся на двадцать минут? Это не просто серьезное упущение, это вопиющий просчет! Хуже того, признак космической рассеянности. Вселенная просто не имеет представления о том, что здесь происходит. Не знает и знать не желает. И даже не знает о том, что не знает.
Если существует Бог, думал он, зачем тогда волки? В концепцию ада и рая они не вписываются, и ни в одной религии нет упоминаний о них.
Шаттл улетал все дальше от собора. Васко уже видел неровный, редко используемый участок Вечного Пути перед «Пресвятой Морвенной». И эта полоса уходила недалеко, упираясь в мглистую бездну Рифта Гиннунгагапа. Васко знал, как переименовали этот каньон местные жители.
Казалось, у края Пропасти Искупления Путь заканчивается. Но на другой стороне ущелья, прямо напротив, дорога продолжалась. Однако сорок километров между краями заполняла лишь мгла. И только когда шаттл взлетел еще выше, упавший под нужным углом свет наконец показал филигрань моста, словно в единый миг возникшего из небытия.
С моста Васко перевел взгляд обратно на собор. По-прежнему казалось, тот стоит на месте, но Малинин обратил внимание, что приметные детали
