Квестор и сам не понимал, для чего предложил это, но гость его удивил: взял на ладонь щепотку семян и поднес Мяте. Зверек брал их жвалами и перетирал одно за другим.
– Очаровательно, – проговорил гость, не опуская руку. – Я бы тоже завел себе такого, но слышал, что за ними трудно ухаживать.
– Да, они очень прихотливы, часто болеют, – ответил квестор.
– Верю вам на слово. Что ж, приступим к делу?
– К делу, – кивнул Джонс.
У незнакомца было длинное, узкое лицо с плоским носом и крепкими челюстями. Густые седые волосы росли кверху чуть ли не от самых надбровных дуг, придавая голове сходство со щеткой; впечатление усиливала геометрически правильная плоскость наверху, словно парикмахер воспользовался лазером. При комнатном освещении над волосами гостя призрачно сиял голубоватый ореол.
На посетителе был двубортный мундир с высоким воротником и эмблемой Часовой Башни: похожий на саркофаг скафандр со щелью, из которой льется свет. Но было в госте нечто, заставившее квестора усомниться в том, что это церковник. Такое впечатление, будто в его жилах нет ни грамма крови Куэйхи. Наверное, какой-нибудь технический специалист высокого ранга.
– Вы не спрашиваете, как меня зовут, – сказал гость.
– Если бы вы сочли нужным, сами представились бы.
– Но все-таки, неужели не интересно?
– Мне сообщили, что будет посетитель. Этого достаточно.
Гость улыбнулся:
– Что ж, неплохая политика. Можете звать меня Грилье.
Квестор слегка поклонился. На заре истории Хелы в ее освоении участвовал человек с такой фамилией, он же был свидетелем первого исчезновения. Вероятно, с тех пор семейство Грилье продолжало играть важную роль в церковной деятельности, поколение за поколением.
– Рад видеть вас в нашем караване, господин Грилье.
– Я к вам ненадолго. Всего, как я уже сказал, на пару слов.
Гость стряхнул недоеденные Мятой семена на пол, нагнулся за белым чемоданчиком и положил его к себе на колени. Зверек тем временем чистился, двигая передними лапками так, словно молился.
– Квестор, в последние дни вы брали на борт посторонних?
– Нас постоянно кто-нибудь посещает.
– Уточню: день-два назад.
– Вы имеете в виду Крозета?
Гость со щелчком поднял крышку чемоданчика. Внутри было полно шприцев, выстроенных рядками: этакие остроголовые солдатики.
– Кто такой этот Крозет?
– Один из наших поставщиков. Промышляет на Равнине Вигрид, держится особняком. Жену зовут Линкси, сына – Кулвер.
– Они здесь, в караване? По пути я видел принайтовленный к вашей машине ледокат.
– Это Крозета, – ответил квестор.
– Кто-нибудь еще с ним приехал?
– Только девчонка.
Гость поднял брови. Как и его волосы, они были цвета свежевыпавшего снега под луной.
– Девчонка? Вы же сказали, что у него сын, а не дочь.
– Они привезли с собой девчонку. Не из их семьи, просто попутчица. Ее зовут… – Квестор притворился, что копается в памяти. – Ее зовут Рашмика. Рашмика Эльс. Ей то ли шестнадцать, то ли семнадцать стандартных лет.
– Вы к ней присмотрелись?
– Интересная девушка. Во многих отношениях интересная. – Руки квестора напоминали пару угрей, так они вились и терлись друг о друга. – Уверена в себе, знает, чего хочет, – довольно редкие качества, особенно в таком возрасте. Похоже, она что-то крепко втемяшила себе в голову.
Гость достал из чемоданчика чистый шприц.
– Какие у нее отношения с Крозетом? Только попутчица, ничего больше?
– Насколько я знаю, только попутчица.
– Вы слышали, что на Равнине Вигрид пропала девушка? Убежала из дома. Местная полиция разыскивает ее по подозрению в диверсии.
– Так это она? Значит, я просто не смог сложить два и два.
– Что ж, и это неплохо. – Грилье поднял пустой шприц к свету; в стекле исказилось его лицо. – Неплохо, что вы не отправили ее восвояси.
– Почему?
