— Я сам отнесу. Завтра в восемь.
— Буду.
Когда она ушла, он склонился над ранеными руками. Он еще чувствовал ее прикосновение. И от этого тоже покалывало, но по-другому.
В дверях возник Фин и оперся на косяк. Бойл поднял голову. Приятель улыбался.
— Только не начинай.
— А что… Она хорошенькая. Умная, старательная. И если бы вздумала флиртовать со мной, я бы не поленился и закрыл дверь.
— Ничего похожего не было. Она заглянула, чтобы обработать мне руки, только и всего.
— А вот и нет… А то я тебя не знаю, братишка. Ты о ней думаешь, хоть и запрещаешь это себе.
Ну и что, что думает, он же мужчина, нет? Мужчина, но это не значит, что он безмозглый и неразумный субъект.
— Она сестра Коннора и работает у нас. И по-другому относиться к ней я не собираюсь.
— Чушь собачья. Она красивая женщина, достаточно умная и сильная, чтобы принимать самостоятельные решения, что она уже и доказала. Ее особый дар — вот что тебя сейчас беспокоит.
Теперь Бойл выпрямился и, не сводя глаз с Фина, медленно кивнул.
— Меня все беспокоит — и то, что все это означает, и чем вы все занимаетесь, и я в том числе, поскольку мы все заодно. То же самое должно и тебя волновать в первую очередь. А любовь крутить сейчас совсем не ко времени.
— Когда же, если не сейчас? Скоро нам всем может прийти конец, а меня бы больше устроило помереть после того, как пересплю с бабой, чем до.
— А я предпочел бы остаться в живых и уже тогда, выиграв сражение, уложить бабу в постель.
Фин улыбнулся, настроение у него улучшилось.
— Не зарекайся. Прокачусь-ка я на Аластаре, посмотрю, как он.
— К Брэнне поедешь?
— Пока нет. Она еще не готова. Да и я тоже.
Оставшись один, Бойл снова погрузился в размышления. Всем надо готовиться, подумал он, вспоминая, как завывал туман. Готов должен быть каждый.
Неделя подходила к концу. Айона проснулась около шести утра. Это была ее последняя ночь в замке. Ей не терпелось поселиться вместе с братом и сестрой, но для этого придется покинуть этот сказочный замок.
Не будет больше приветливых горничных, чтобы убирали в комнате и приносили чай с печеньем. Не будет обалденного шведского стола на завтрак. Не укутаешься в одеяло ночью, слушая шум ветра или дождя — либо того и другого вместе — и представляя себя где-нибудь в тринадцатом веке.
Но взамен этого у нее здесь появились родные. А это куда более ценное приобретение.
Большую часть вещей она упаковала с вечера, а теперь встала, чтобы закончить сборы и прикинуть, сколько оставлять чаевых прислуге. И в последний раз принять душ в замке.
Оставалось полчаса до приезда Коннора: он настоял, что перевезет ее сам, а пока Айона решила попрактиковаться в чародействе.
Поразмыслив, она решила, что самым безопасным будет запускать перо. Брэнна отказалась учить ее дальше, пока она не освоит четыре главные стихии. И не доведет свое мастерство до высокой планки, установленной Брэнной.
И никакие уговоры, подлизывания и умасливания не поколебали сестру.
Значит, будем осваивать.
По крайней мере она уже научилась управлять небольшой кучкой перышек, а не одним.
Наступал рассвет. Она успокоила сознание, почувствовала свою энергию. Выставив вперед руки, представила, что воздух поднимается, ощутила теплый ласковый ветерок, движение, шепот.
Белые перышки затрепетали и поднялись, разделились по одному, стали парить и кружиться в воздухе. Она направила их выше, они плавно взлетали и вновь опускались. «Полегче, полегче, — сказала себе Айона. — Легонечко».
Она высоко подняла руки, покружилась, и перышки закружились вместе с ней. Она радостно ускорила вращение, но лишь чуть-чуть.
Поворот, вращение — прелестные перышки повторяли ее движения. Вверх, вниз, ленивый поворот, идеальный круг, затем узкая вертикальная змейка.
— Чувствую, — прошептала она. — Получается. И очень красиво.
Она засмеялась и все кружилась и кружилась. Раскинула руки — и перья полетели друг за другом, образуя два танцующих круга. Змейка, восьмерка — и снова одно мягкое облачко.
— Пять с плюсом. Даже Брэнна вынуждена будет выставить мне высший балл.
