— Она умная, да? Ты же умная девочка, правда, Уинни?
Аккуратненькая, прикинула Айона, гладя кобылу по щеке. То, что надо для девочки, и спокойный взгляд тоже не предвещает неожиданностей новичку на конкурном поле.
— Если покажешь, где у вас сбруя, я могу сама оседлать ее к уроку.
— Кевин все сделает. Кевин! У малышки Сары сегодня первый прыжковый урок. Уинни как раз для нее.
— Сейчас займусь.
Айона повернулась. И увидела белую кобылку.
— Бог мой, вы только посмотрите на нее!
Почти чисто белая, блестящая, горделивая — молодая, определила Айона, подойдя поближе, — кобыла следила за ней золотисто-карими глазами.
— А это…
— Анья, — закончила Айона. — Принцесса, которую Фин привез. Пока еще принцесса, но однажды… — Айона подняла руку, и Анья с видом величайшей милости отпустила поклон.
— Невероятно красивая. И отлично это знает. Гордая лошадка. Так и ждет своего часа. И он придет.
— С годик, наверное, подождем, прежде чем дадим ей размножаться.
Не об этом времени речь, подумала Айона, но кивнула.
Ты будешь летать, подумалось ей. И любить.
— Фин в лошадях знает толк, — проговорила Айона вслух и отошла.
— Это точно.
Она шла дальше по наклонному бетонному проходу и знакомилась с другими лошадьми. Хорошие, здоровые животные, заключила она, и среди них есть подлинные красавцы — хотя до Аластара и Аньи всем было далеко. И содержатся в чистых просторных стойлах. Потом она подошла к чалой кобыле с большими трогательными глазами и длинной белой отметиной на носу и без объяснений догадалась, кто это.
— Ты — Дарлинг, и это имя тебе очень подходит.
Бойл еще не успел подойти ближе, а кобыла уже повернула голову, взгляд ее потеплел, тело затрепетало. Не от страха, быстро подумала Айона, а от восторга.
Она учуяла его носом, почувствовала, прежде чем он появился в поле ее зрения. И, преисполненная любви вперемешку с безграничной преданностью, кобыла вытянула шею, так чтобы головой ткнуться ему в плечо, легонько, будто поцеловала.
— Хорошая девочка, — проворковал он, и Дарлинг ответила ржанием и ткнулась мордой ему в ладонь.
Он открыл ворота денника и вошел.
— Раз уж я здесь, посмотрю переднюю ногу.
— Сейчас лучше, — сказала Айона. — Но она еще помнит, как было больно. И чувство голода помнит. И страх. Пока ты ее не забрал.
Ничего не говоря, Бойл наклонился и прощупал больную ногу снизу вверх и обратно, а Дарлинг тем временем игриво покусывала его шевелюру.
— У тебя случайно яблока в кармане не найдется? Она уверена, что оно там есть.
Его приводило в замешательство, что мысли его лошади переводит ему другой человек, но он поднялся и погладил кобыле бок.
Айона подумала, что если бы кони умели мурлыкать, она бы сейчас это услышала.
Если Анья поразила ее грацией и красотой, то Дарлинг завоевала сердце бесхитростной и бескорыстной преданностью.
Они с Дарлинг обе знали, что такое тоска по любви. Или хотя бы по настоящему взаимопониманию и готовности принять другого таким, как есть. Желание во что бы то ни стало найти себя и свое место в жизни.
Теперь это желание у обеих как будто осуществилось.
Бойл полез в карман за яблоком, из другого достал перочинный нож. Айона чувствовала, как Дарлинг радуется угощению, а еще больше — тому, что о ней не забыли.
— Что ж, моя девочка, ты неплохо округляешься, но кусочек яблочка все равно не повредит, а? — Кобыла взяла отрезанную половинку аккуратно, не сводя глаз со второго куска.
— А это для Уинни, если она хорошо проявит себя со своей ученицей.
— Ты ее спас. — Айона подождала, пока он выйдет из стойла, и закрыла ворота. — Она твоя безраздельно, и это навсегда.
Айона протянула руку, чтобы погладить Дарлинг. Та с готовностью вытянула шею.
— Смотри-ка, тебя она не дичится. Это прогресс. Обычно с чужими она нервничает.
— Мы с ней друг друга хорошо понимаем.
Когда лошадь наклонила голову и прижалась к щеке Бойла, а тот достал из кармана вторую половинку яблока и скормил ей, сердце Айоны
