– Обещайте, что не пристрелите меня и не выбросите за борт.
– Этого я вам не могу обещать, Аня. Но давайте покончим с недомолвками и намеками. Для одного дня с меня сюрпризов достаточно.
– Я работаю в СВР, – сказала Аня. Такер медленно выпустил воздух, стараясь осмыслить услышанное. – Эта аббревиатура означает…
– Я знаю, – остановил ее он.
Служба внешней разведки. Российский аналог ЦРУ.
– Давно? – спросил Такер.
– Вот уже шесть лет. Но я действительно по образованию биохимик. Тут все правда. Вот почему выбрали именно меня.
– Вам приказали завоевать доверие Буколова?
– Да.
– И вы красивая, – добавил Такер. – Идеальная приманка для овдовевшего ученого в годах.
– Ничего подобного! – гневно отрезала Аня. – Мне приказали при необходимости соблазнить Абрама, но я… я не смогла. К тому же, это не понадобилось. Абрам полностью поглощен своей работой. Своими знаниями и помощью я смогла добиться его доверия.
Такер решил поверить ей.
– За чем охотится СВР? За ПУОП?
– Нет, не совсем. Нам было известно, что Абрам работает над чем-то важным и близок к прорыву. И, принимая в расчет то, кто он такой, было решено узнать больше, чем он занимается.
– И вы это узнали, – заметил Такер. – И когда на нас нападут? Где устроена засада?
– В том-то все дело.
– Буколов это знает?
– Нет. Ему незачем отвлекаться на подобные мелочи. На первом месте должно быть завершение работы.
– Что вы знаете про Харзина?
– Я только сейчас впервые узнала о том, что он причастен к этому делу, но я о нем наслышана. Это безжалостный человек, воспитанник старой школы, окруживший себя такими же закоснелыми консерваторами. Все они мыслят категориями Советского Союза и холодной войны.
– А как насчет вашего начальства? Вы связывались с ним после того, как я вывел вас из кремля?
– Нет. Вы отобрали у нас все телефоны.
– А в Димитровграде… когда вы исчезли?
– Я ходила за чаем, – ответила Аня. – Честное слово, я просто ходила за чаем. Клянусь, я не нарушала молчание.
– Почему я вам должен верить? Хоть в чем-то?
– Я не могу представить никаких доказательств. Но задайтесь вот каким вопросом: если я по-прежнему поддерживаю контакт с СВР, почему до сих пор здесь никого нет?
Такер вынужден был признать справедливость ее замечания.
– Мое настоящее имя Анна Аверина. Можете попросить свое руководство проверить это. Когда мы доберемся до Волгограда, передайте меня вашим людям. Пусть они допросят меня. Я сказала вам правду! – В голосе Ани прозвучала мольба, но он по-прежнему оставался решительным. – Одному только Абраму известно, где находится пещера де Клерка. Он мне ничего не сказал. Спросите у него. Как только Абрам покинет пределы России и окажется под защитой Соединенных Штатов, ПУОПу больше никто не сможет угрожать – ни СВР, ни Харзин, никто.
Такер с тоской посмотрел на проплывающие мимо огоньки деревенских домов, чьим обитателям не нужно было разбираться в столь запутанной лжи. Как шпионам удается сохранить в этом мире свой рассудок?
– Что вы собираетесь делать? – спросила Аня.
– Пока что я не стану раскрывать Буколову вашу тайну, но лишь до тех пор, пока мы не пересечем границу.
Она с благодарностью кивнула. Какое-то мгновение Такер все-таки подумывал о том, чтобы, несмотря ни на что, выбросить ее за борт, но затем подавил это желание.
Когда Аня ушла, Уэйн достал спальный мешок и подстилку и отыскал на носу закуток. Свернувшись на подстилке, Кейн закрыл глаза. Такер попробовал последовать его примеру, но тщетно.
Он смотрел на проплывающий мимо берег, на появившуюся на небе луну. Кейну что-то снилось. Он тихо скулил во сне и подергивал задней лапой.
Такер попытался представить себе конечную цель пути.
Волгоград.
