Выбравшись из рубки, Михаил поднялся по трапу и открыл люк.
– Всем на берег!
Пассажиры покинули субмарину.
Мастерская навигация Михаила привела «Ольгу» прямо к старой деревянной пристани. Берега крошечной бухты заросли высоким камышом. Вдалеке на пологом берегу виднелись вершины деревьев.
– Где мы находимся? – спросил Уткин, оглядываясь по сторонам, щурясь на солнце.
– В нескольких километрах к северу от Ахтубинска. На самом деле мы опережаем график. Можете немного погулять. У вас есть полчаса. Я подзаряжу аккумуляторы с помощью солнечных батарей.
Выбравшись на пристань первым вместе с Кейном, Такер осмотрелся вокруг. Он отпустил овчарку на разведку, чтобы убедиться, что они здесь одни. Удовлетворившись, махнул рукой остальным, приглашая их сойти на берег и размять ноги.
– Далеко не расходитесь, – предостерег он. – Если кого-нибудь увидите, даже вдалеке, немедленно возвращайтесь назад.
После того как все сошли на берег, Уэйн вернулся на подводную лодку. Михаил уже расставил на палубе солнечные батареи, заряжая аккумуляторы. Работая, он спросил у Такера:
– Скажите, друг мой, вы преступники? Не мне вас судить. Вы пла?тите деньги, я ни во что не вмешиваюсь.
– Нет, мы не преступники, – заверил его Такер.
– Значит, за вами охотятся? Вас преследуют?
– Больше не преследуют.
«Надеюсь на это».
Кивнув, Михаил улыбнулся, и на солнце сверкнули его золотые зубы.
– Отлично. Вы в надежных руках.
И Такер ему верил.
Аня вернулась первой, одна, и приготовилась спуститься вниз.
– Где остальные? – спросил Уэйн.
– Я… я сделала то, что нужно, – покраснев, ответила молодая женщина. – Мальчиков я оставила одних, чтобы они спокойно могли сделать то же самое.
Такер оглянулся на Кейна. Неплохая мысль. Следующая стоянка будет только через четыре часа.
– Дружище, а ты как на это смотришь? Не желаешь прогуляться до ближайших кустов?
«Ольга» снова скользила в толще волжской воды. Пассажиры дремали, смотрели в иллюминаторы или читали. Изредка Михаил вполголоса объявлял достопримечательности, которые все равно никто не видел: прекрасное место для ловли осетров, настоящая Мекка раков, деревня, сыгравшая важную или второстепенную роль в российской истории.
Уткин и Аня углубились в чтение научных журналов. Буколов изучал свои заметки, время от времени прерываясь, чтобы записать новую мысль.
Такеру было нечем заняться, и он, чтобы скоротать время, задремал, – но тут его растормошил подсевший к нему Буколов.
– Что вы на это скажете? – спросил он.
– Прошу прощения?
Буколов вручил ему тетрадь, несомненно, очень старую, в потрепанной кожаной обложке, со сшитыми пожелтевшими хрупкими страницами.
– Это один из последних дневников де Клерка.
– Хорошо, и что с того?
Недовольно нахмурившись, Буколов отобрал у него тетрадь и пролистал ее взад и вперед. Затем раскрыл посредине и указал на внутренний шов.
– В последнем дневнике де Клерка недостает нескольких страниц. Посмотрите сюда… обратите внимание на следы разрезов у корешка.
– И вы заметили это только сейчас? – спросил Такер.
– Видите ли, записи следуют одна за другой. Нет пропущенных дат, повествование связное. Вот здесь, прямо перед первой отсутствующей страницей, де Клерк рассказывает об одном бойце отряда, который пожаловался на странные боли в животе. После пропавших страниц он пишет о своем «семени апокалипсиса», о том, где он его нашел, о его свойствах и так далее.
Не имея возможности читать на африкаанс, Такер вынужден был положиться на слово фармацевтического магната. Но Буколов был прав: в тетради действительно имелись следы от разрезов.
– Почему он так сделал? – спросил Такер.
– Мне в голову приходит только одна возможная причина, – ответил Буколов. – Паулос де Клерк пытался что-то скрыть. Но что и от кого?
