все-таки добился!
Слава Создателю всего сущего, что позволил мне дожить и воочию увидеть торжество справедливости и триумф толерантности. Быдловане — такие же, как и мы! Они тоже способны на большие чувства, надо им только помочь — и они раскроются во всей своей первозданной красе и величии. Чему я и явился свидетелем шесть дней назад и что — льщу
Не знаю, какой сегодня день, — но это шестой день Надежды. Схватка с дикими была около двух недель назад, переломный момент, надо обязательно записать! Вдруг повезет, и кто-нибудь все-таки… или даже я сам — когда-нибудь, потом, состарившись, буду зачитывать внукам…
Но — по порядку.
В тот день, когда я пришел в себя, меня не просто пригласили показать очередное представление — меня приняли в клан.
И Клык сказал речь. Прочувствованно так. Какое бешенство и какую горечь утраты они ощутили, когда увидели надо мной того дикого с окровавленным ножом. Раньше они не понимали, насколько я им дорог и как без меня будет плохо, а тогда сразу все поняли. И решили торжественно принять в почетные братья, и даже жен мне предложили — любых, на выбор…
Как я мог отказаться от столь щедрого и по-детски наивного дара? Их было пятеро, и недостаток мастерства они с лихвой искупали избытком энтузиазма. Сказали, что я могу прогнать любую, если не понравится, или же оставить всех. Пожалуй, склоняюсь к последнему, девочки так старались.
А потом меня торжественно проводили до каюты, и Дохляк опять вертел своей колбасой чуть ли не перед носом, но мне было плевать, пусть сам ею давится. Я был доволен и сыт — перед тем как предложить мне жен, Клык разделил со мною копченый окорок того дикого, что так резко изменил мою жизнь, попытавшись ее забрать. Я прослезился от умиления — они же специально не стали просто жарить, а закоптили, чтобы и я мог причаститься, когда оклемаюсь.
А кто-то еще смел утверждать, что им чужды благодарность и благородство?!
Пусть теперь подавятся своими утверждениями, как Дохляк колбасой!
Лишь одно огорчает — мне этого символа власти Клык так и не дал. Должно ли это что-то значить?
Вот ведь…
Никогда не любил копченых колбас, а тут даже приснилось, и вкусная такая…
Нет.
Все равно…
Не стоит оно того, мы же братья теперь.
Брат не станет убивать брата, даже за…
Колбаса оказалась тухлой…
Лилия Касмасова
Контракт
Да просто не было билета. Ни в купейный, ни в плацкарт. Григорий стоял у кассы, кляня отпускников и студентов, а заодно и директора «Барса». Вспомнил нагловатый голосок его секретарши: «Директор сможет подписать контракт с вами завтра в девять утра». И плевать им, что Гриша в Нижнем Новгороде, а «Барс» в Москве. Гриша понимал, что «Барс» ему нужнее, чем он «Барсу», и что, если он не явится в назначенное время, сделка может сорваться.
Вот Гриша и стоял у кассы, нервничал и думал, что предпринять. Пробормотав безнадежно: «Душу бы отдал за билет!» — он отошел от окошка. Может, получится договориться с проводником?
И вдруг услышал:
— Да, сдаю билет. На ночной московский поезд.
Григорий резко развернулся: к окошечку кассы наклонился высокий худой мужчина в штормовке. Григорий бросился обратно, дотронулся до рукава штормовки, крикнул кассирше:
— Переоформите на меня!
— Спокойно, — сказал мужчина, снял с себя руку Григория и ухмыльнулся, сверкнув золотым зубом.
Громыхая, к перрону прибыл поезд. Вагон с нужной цифрой «13» оказался прямо перед Гришей, и бежать никуда не надо.
Дверь открылась, выкинулась подножка. Продемонстрировав длинные ноги в сетчатых колготках, вышла темноволосая, с алыми губами проводница. Григорий едва не ахнул — почему-то она поразила его воображение, хотя красавицей ее назвать нельзя: нос был тонкий и кривоватый.
