Неожиданно в рукав Денису вцепилась чья-то крепкая клешня, и майор почувствовал, что его тянут куда-то под прилавок. Еще немного, и Бондарев рисковал беспомощно растянуться на земле в полный рост. Майор вывернулся, встал на четвереньки и нырнул в открывшийся узкий лаз под прилавком.
Лаз вел в достаточно глубокую сточную канаву, по которой Бондарев и пополз следом за довольно шустрым проводником. Минут пять пластуны интенсивно работали локтями и коленями, пробираясь под прилавками и вагончиком, а затем выбрались из канавы – довольно далеко от зоны стационарных деревянных прилавков – и сразу же бросились в ближайший проход между временными торговыми палатками.
Только теперь Денис разглядел своего проводника. Это, как ни странно, был Патефон. И снова, получается, сработал «закон парности». Даже дважды сработал. Как и в форпосте, из трудной ситуации майора в последнюю минуту вызволил тот, от кого он этого не ожидал. Тогда это был Артем, теперь – Патефон, который уже выручал сегодня Бондарева, когда увел его из-под носа у Голована. Вот и получалось, что «закон парности» сработал в сумме три раза за пять минут. Наверное, установил рекорд.
– Удался сегодня праздник, – утирая рукавом пот со лба, выдохнул Патефон. – Даже с салютом. Каково это, быть мишенью в тире?
– Переживаемо. – Денис сделал вдох-выдох, чтобы восстановить дыхание. – Ты зачем вернулся?
– Увидел военных, интересно стало. – Патефон подтолкнул Бондарева к большой палатке. – Что за дела у них могут быть с Чубаем? Или, скажешь, и это были дезертиры?
– Наемники, – коротко ответил Денис. – Просто вырядились. Для маскировки.
– И чего им от тебя надо?
– Секреты, – Бондарев пожал плечами. – Как и твоим. Думаешь, Василиса за просто так меня в поле зрения держит?
– Василиса даже не чихнет просто так. Скользкая она, как та змея. Себе на уме. С тобой, видишь, как она поступила… – Патефон замялся, подбирая нужное слово.
– Негармонично, – подсказал Бондарев.
– Вроде того, – Патефон нехотя кивнул. – Чужих хаем, своих выгораживаем, а они, бывает, хуже чужих поступают. Не понравилась мне Василисина выходка. На войне цель оправдывает средства, это понятно, только иногда… все равно противно становится. Я хоть и среди кочевых живу, а егерь в душе…
– Поэтому ты решил меня выручить?
– Я ради гармонии так решил. Ты мне по барабану. – Патефон взглядом указал в направлении площади, где все еще закручивались дымные вихри и звучал барабанный бой. – Ладно, военный, хоть ты и ненавистного племени, живи. – Егерь-разведчик остановился и махнул рукой: – Пройдешь через тот шатер и топай прямо. Пока бардак, никто не тормознет. На общей волне выйдешь из Михайловки легко, как будто смыли тебя. Ну, а дальше сам.
– Спасибо, Патефон… – Денис поднял взгляд. – Как тебя на самом деле звать?
– Зачем тебе? – Патефон хмуро взглянул на майора. – Чтобы мою историю проверить и в черный список меня занести? Как убийцу пятерых вояк?
– Чтобы поблагодарить по-человечески.
– Павел, – после недолгих колебаний сказал егерь.
– Спасибо, Паша, – Бондарев пожал Патефону руку.
– Двигай уже! – раздраженно приказал егерь-разведчик, отвернулся и добавил уже едва слышно: – Все равно вас, гадов, не прощу!..
Выбраться из Михайловки действительно удалось без особых проблем. Многие из тех, кто приходил на центральную площадь ради «халявы», а не для того, чтобы выслушать речь Чубая и ценные указания Хана, теперь расходились по своим домам и палаточным лагерям. «Приклеиваясь» то к одной, то к другой группе нетрезвых, бурно обсуждающих скандал кочевников и местных жителей, Денис легко миновал опасную зону вблизи Ставки. Дальше он двинулся самостоятельно. На всякий случай несколько раз останавливался, прислушиваясь к внутренним ощущениям и осматриваясь, но ни ловушек, ни преследования не обнаружил.
Выбрав удобную позицию в развалинах какого-то длинного здания, вроде бывшей конюшни, примерно в километре от южной окраины Михайловки, Бондарев устроил привал и в очередной раз оценил обстановку. Путь на юг был явно открыт. Но Бондарев все-таки не спешил следовать совету бродяги.
С этой точки уйти к Химзаводу было несложно в любой момент. Даже если наемники вновь возьмут след, засечь их Бондареву не составит труда, а значит, отрыв он сохранит и при худшем варианте развития событий. Проблема заключалась в том, что где-то в поселке остался Артем. Уйти без него майор не мог. Почему? Просто не мог, и все. Бондарев не радел о гармонии всего сущего, как объяснял свои действия Паша Патефон, но все-таки в чем-то мотивы были схожи. Бондарев тоже руководствовался спорными для многих выживших понятиями. Такими, как честь и боевое братство, и вытекающими из них условностями. Если формулировать коротко: Армия своих не бросает. Для Дениса формула была безоговорочной.
Но чтобы действовать согласно формуле, требовалось понять, где найти Артема и как его выручить. Второе было невозможно сделать без первого, а первое было нереально понять, если не вернуться в поселок. А возвращаться туда было смертельно опасно. Круг замыкался.
Если круг замкнут, в размышлениях мало смысла, но Бондарев все-таки задумался и скользнул рассеянным взглядом по сторонам. Будто бы в поисках подсказки. Ведь прежде подсказки встречались регулярно. Почему бы им ни отыскаться и сейчас, когда они нужнее всего?
