– Я чего-то боюсь… вдруг она ка-ак прыгнет! – шепнул Даран.
Илар хихикнул, но вообще-то ему было не до смеха. И правда – что за племя такое? И что шаманка сделает, когда выйдет на свободу? Впрочем, это ее дело. Главное, чтобы они с Дараном были целы.
Стражник уже куда-то исчез – похоже, пошел пропивать комиссионные, полученные от работорговца, так что рассчитывать можно было только на себя.
Работорговец равнодушно шел рядом – деньги получены, осталось передать товар, и пусть катятся со своими уродками и больными куда подальше.
Позади шла молодая баба, выкупленная Иларом, она и правда была уродливой. Маленькие глазки на широком туповатом лице, толстые в лодыжках, и не только в лодыжках, ноги попирали землю, вбивая в нее ступни, размером со ступни привратного стражника. Крутые бедра наводили на мысль о тягловых быках, а не о женщине. Будущая служанка покорно шла за новыми хозяевами, и на ее безмятежном лице, украшенном курносым веснушчатым носом, не отражалось ни одной мысли. Полная безмятежность и довольство жизнью. А что, разве плохо? Всегда сыта, думать не надо, что сказали, то сделала, благо сил хватает. А в деревне не всегда и ела-то досыта. Чем жизнь в деревне отличается от рабства? Только тем, что работать приходится не меньше, а то и больше, а вот есть – гораздо меньше.
Больную пока что из шатра не забрали – решили вначале освободить шаманку, а уж потом забрать доходягу. Илар был не совсем доволен своим решением выкупить умирающую; ну да, это хорошее дело, достойное, вот только денег оно не прибавило, наоборот, убавило настолько, что еще немного – и денег не будет вообще. А нужно же будет ее хоронить! Мало того, что это стоит денег, так и сама процедура похорон всегда наводила на Илара плохое настроение. В смерти нет ничего хорошего, если, конечно, это не смерть заклятого врага. Но таковых пока не имелось.
Шаманка так и сидела в клетке, как огромная нахохлившаяся лесная птица. Когда Илар в сопровождении работорговца подошел ближе и торговец начал отворять дверцу, закрытую на висячий замок, короко не пошевелилась и не выдала ни одним движением того, что она услышала приближение своих хозяев. Работорговец отцепил от кольца в полу тонкую длинную железную цепочку и бросил ее конец Илару:
– На! Хочешь – сам отцепляй от ее ноги! Я близко к этому идолу не подойду! Еще покусает, потом ходи к лекарю, снадобья пей. Забирай ее! Эй ты, чучело! Иди с ним! Что, неясно?! Встала, встала, быстро!
Шаманка медленно откинула капюшон, уставилась в лицо работорговца темными глазами, потом вдруг протянула в его сторону костлявую темную руку и что-то прошипела на незнакомом Илару языке. Торговец отшатнулся, выругался, отошел от клетки, осенив себя жестом, отгоняющим злых духов:
– Мерзкая тварь! Она еще меня и проклинает!
– А ты знаешь язык короко? – хмуро спросил Илар.
– Немного, – пожал плечами работорговец. – Я долго жил на юге, и, бывало, у меня оказывались их рабы. Как-то надо было с ними разговаривать. Их девочки в цене, любители острых ощущений частенько покупают короко. Да и мужчины короко… их дамы любят. Тут, в столице, короко редко оказываются, хотя по специальному заказу таких рабов завозят. Далеко, за них должны платить очень много, чтобы сюда привезти. Ну чего она там застряла? Решила навечно у меня поселиться? Эй ты, вали отсюда! Вот – с ним иди!
– Погоди, – остановил его Илар. – Я сам ей скажу. Эй, я не знаю, как к тебе обращаться… выйди из клетки. Иди – куда хочешь. Тебе сделали серьгу вольноотпущенной, старую серьгу вынули. Вот бумага – ты свободна. Я тебя выкупил. Ты меня понимаешь? Эй, выходи!
Илар помахал рукой перед лицом спокойной, как смерть, шаманки, но она даже не моргнула, и музыкант растерянно обернулся к работорговцу:
– Ну как ей сказать, если она не понимает! Что делать?
– А я знаю? – зло бросил работорговец. – Сейчас позову слуг, пусть ее вытолкнут из клетки! А там уже сам решай, как с ней будешь обходиться! И скорее забирай больную – мне некогда, я ужинать хочу! Купил – забирай! Я с тобой вожусь уже полдня, а навара нет! Жалкие монетки!
Звякнула цепь, Илар обернулся, отыскивая взглядом источник звука, и замер – шаманка встала со своего сиденья, поднялась во весь рост. Немалый, надо сказать! Оказалось, она выше Илара! Подхватив цепь, она вышла из клетки, надменно глядя перед собой. Потом повернулась к Илару и низким, хриплым голосом сказала:
– Пойдем!
– Куда пойдем? – опешил Илар. И только тогда до него дошел комизм ситуации. – Ты что, знаешь наш язык?
– Знаю! – отрезала шаманка. – Пойдем за больной. Еще нужно зайти в лавку к лекарю, купить снадобья – я вылечу ее. Если успею, конечно.
Илар разинул рот, а Даран весело хихикнул:
– Она нарочно делала вид, что не понимает! Хитрая бабулька!
– А ты невоспитанный мальчишка! – хмыкнула шаманка. – Веди, быстро! Пока твоя рабыня не умерла.
– Она не рабыня. Я ее тоже выкупил, как и тебя, – спохватился Илар. – Вы обе свободны и вольны идти куда хотите.
– Куда я пойду? – зло скривила губы шаманка. – Без денег, без жилья? Кому нужна такая свобода? До первого ловца, и потом опять в рабство! Нет уж, раз выкупил, теперь ты за меня отвечаешь. Веди к себе домой.
– Интересно, – пробормотал Илар, – то ли я ее выкупил, то ли она меня! Сдается, что я еще пожалею о своем поступке.
– Все мы жалеем о том, как некогда поступили. Только изменить бывает уже нельзя, – неожиданно заметила шаманка. – Веди, говорю тебе! И нужен
