А ближе к обеду в кабинете главы магистрата появился мэтр Рибери – бессменный глава оклендской гильдии нищих вот уже на протяжении последних пятнадцати лет. Когда-то Тарбаган сам выдвинул отставного капитана панцирной кавалерии на хлопотную, но денежную должность и с тех пор ни разу не пожалел о своём решении. Друг детства и по совместительству муж младшей сестры не только помог избавить город от воров, но и превратил подчинённых в некое подобие тайной стражи, не спрашивая на их содержание ни единого гроша из магистратской казны.
Впрочем, ещё бы требовал – принадлежавшие гильдии нищих мельницы не облагались податями, а часть прибыли по молчаливому уговору шла на дела, о коих приличному человеку и говорить не пристало. И ещё случались дополнительные заработки, вот как этот…
– Держи, Микаэль. – Тяжёлый кошелёк упал на столешницу.
– Что это?
– Доля магистрата.
– С каких прибылей?
Мэтр Рибери поправил воротник из дорогого баррийского кружева и сел в кресло, не дожидаясь приглашения. Сцепил на животе пальцы, сверкнувшие самоцветами в перстнях, и едва уловимо улыбнулся:
– Ночные мастера выполнили заказ.
Микаэль вздрогнул и с беспокойством оглянулся. Нет, не стоит произносить вслух… даже упоминать неуловимых и почти легендарных наёмных убийц не нужно. Лишние уши… то да сё… слухи пойдут. А оно нам надо, как говорит норвайский рикс Вован?
– Я бы попросил…
– Понял, – кивнул мэтр. – Но деньги возьми.
Кошелёк тут же исчез в ящике стола.
– Феликс, ты что-нибудь слышал о сегодняшнем происшествии?
– Так это и есть тот самый заказ, – удивился Рибери. – Всё исполнили, как и договаривались.
– Кто договаривался?
– Как это кто? Разве не ты посоветовал его светлости графу Оклендхайму обратиться ко мне для проведения анализа крови?
Тарбаган побледнел:
– Проведения чего?
– Да это по-норвайски! Но смысл-то понятен.
Глава магистрата несколько раз сильно ударился лбом в столешницу и завопил:
– Что ты наделал, болван?!
– Да пошёл ты в задницу, Микаэль! – Мэтр раздражённо дёрнул плечом. – Разве тридцати марок за старую и выжившую из ума бабу тебе мало?
Через неделю виконт Оклендхайм всё ещё оставался холостым – потрясённые гибелью базилиссы служители Доброй Тёщи объявили о годичном трауре, во время которого невозможны любые венчания.
– Тогда давайте привезём монашек от соседей! – предложил норвайский рикс, приглашённый на семейный совет в качестве друга жениха. – Уговорим добрым словом и пистолетом.
Сэр Людвиг не знал, что подразумевается под «пистолетом», но, судя по всему, нечто страшное. Северные варвары вообще большие затейники по части лишения жизни – один только «анализ крови» чего стоит! Нет, не нужно так поступать с кроткими служительницами Сияющей Матроны. Ладно один раз, как устрашение и назидание за коварство и златолюбие, но отправлять на небеса всех подряд?
– Увы, сэр Вован, это не поможет. – Оклендхайм-старший тяжело вздохнул. – Базилисса успела разослать письма, в коих нашего Джонни и леди Ирэну объявила чуть ли не братом и сестрой, так что любые ухищрения бессмысленны.
– Опротестуем приговор в вышестоящей инстанции, – не сдавался рикс. – Моя бабушка вообще однажды на приём к Косыгину ходила, но своего добилась.
Граф живо представил пожилую норвайку, топором прорубающуюся сквозь толпу к подножию трона Мудрейшего Косыги – бога путешественников, мореплавателей и торговцев, и уважительно кивнул:
– Ваша бабушка была отважной женщиной, сэр!
– И очень умной, – подтвердил Вова. – В столицу нужно ехать.
Ирка недоверчиво хмыкнула:
– Как ходоки к Ленину? Правду искать?
Подобно многим своим ровесникам, знавшим о разрушенной Советской империи только со слов родителей, она не верила в верховную власть и была твёрдо уверена, что та создана исключительно для удобства продажи нефти и газа за границу. К «белым ленточкам», правда, рыжая относилась ещё хуже, считая их то ли тупиковой веткой эволюции, то ли переходным видом от хомячка к ослу.
– Ничего вы не понимаете, леди, – отмахнулся норваец. – Дадим на лапу министру магии, и он в два счёта докажет ошибочность выводов базилиссы
