заскользили тени, словно вокруг в ночи заплясал хоровод корчащихся человечков.
– Мои карты покажут тебе те сцены из грядущего, что увижу я, – ладонь гадалки двинулась вдоль замершего ряда изукрашенных картинок. Вдруг, словно наткнувшись на невидимую преграду, пальцы старухи дрогнули, и одна из карт вылетела вперед, перевернувшись и упав на бархат пред мужчиной. – Дракон – на картинке хвостатый и рогатый монстр – выдыхал пламя, но уже в следующий миг изображение расплылось, и карминовый мазок огня исчез. – Кто выдыхает пламя, его лишится. Меч на звезде преломится, – другая карта продемонстрировала незнакомцу ее слова. – Стая зверей рассеется, тени покинут мрак. Возвращенного землей, иного среди чужих и принявшего тьму постигнет неудача.
Мрак, что скользил по пологу шатра, собрался по углам палатки и начал опускаться, погружая все внутри во тьму. Робкое пламя светильника все слабее сопротивлялось теням, и вскоре лишь мерцание карт и жуткое лицо старухи еще различались во мгле.
– Никто иной тебя не превозможет. – И тут руки гадалки, словно тяжелые поленья, упали на стол, и кружащая тьма тотчас развеялась, оставив запах гари и тлена. Не ушел мрак лишь из глубин глаз посетителя.
– А ты слишком хороша в своем деле, – во властном голосе мужчины промелькнули нотки уважения и угрозы.
– Бывает, мой длинный язык произносит слишком много слов, – устало произнесла прорицательница. Грудь ее тяжело вздымалась, а сама старуха грузно осела. – Чем оплачивать будешь, милок?
Ночной гость поднялся, и по столику рассыпалась дюжина золотых монет с чеканным профилем. Гадалка потянулась к ближайшей деньге, но пальцы замерли, так и не дотронувшись до кружочка драгоценного металла. Белесые глаза нехорошо сощурились.
– А на прощание позволь и я окажу тебе ответную услугу, – посетитель перевернул одну из карт.
С картонки безразлично смотрело изображение черной бездны под плащом. В бесплотных рукавах одеяния замерла пара скрещенных крестьянских кос.
– Я слишком часто видала Незваного, заглядывавшего чрез чужое плечо и ждущего своего часа, чтобы он мог меня застращать, – с достоинством произнесла гадалка.
– Прощай же. – И мужчина выскользнул в ночь за полог шатра.
– Своими руками ты меняешь свое будущее, – еле слышно сорвалось с губ прорицательницы, но некому ее уже было услышать.
Выйдя под моросящий дождь, мужчина кивнул одному из телохранителей, и тот тихо, как ночная тень, скользнул меж занавесками шатра. Запоздалый же клиент предсказательницы поправил плащ, вскочил на лошадь и без спешки устремил скакуна к выходу с ярмарочной площади. Погрузившись в свои мрачные и тревожные думы, которым вторили удары капель, всадник двинулся вдоль покинутых людьми палаток, пустых лавок и оставленных снарядов жонглеров и акробатов. На почтительном расстоянии за ним следовал второй страж.
Они не успели далеко отъехать, когда из шатра выскользнул телохранитель, на ходу обтирая лезвие клинка платком, ранее накрывавшим стеклянный шар гадалки. Вложив короткий меч в ножны под плащом, страж оглянулся, обводя хватким взглядом обезлюдевшую площадь, и двинулся к своей лошади, покорно ждущей у коновязи.
И вдруг телохранитель с вырвавшейся с губ бранью неуклюже растянулся на земле, словно некто наградил его пинком изрядной силы. Еще падая, страж выхватил из ножен клинок, но отточенное лезвие лишь рассекло пару дождевых капель.
Привлеченные руганью, оба всадника замерли, но телохранитель, поднявшись, успокаивающе вскинул руку и вскочил на коня. Однако по пути к выходу с ярмарки страж еще не раз оглянулся в тщетных попытках узреть невидимое.
Никто не заметил их отбытия. Лишь глаз с треугольным зрачком с вывески над шатром гадалки насмешливо поглядывал вслед всадникам, пока все трое не скрылись за дождевой завесой.
Междупутье. Равнина Вольных Городов
Полночь. Темная улочка, скованная домами, напоминала ущелье. Одно из тех злачных мест на окраине, куда ночная стража не направит по своей воле казенные башмаки, а жильцы, услышав крики, лишь плотнее захлопнут тяжелые ставни.
Одинокий фонарь доблестно исполнял свой долг, освещая горящим кристаллом небольшой проулок. Пара бродячих псов, что, рыча, копошились над кучей мусора, внезапно встрепенулась и скрылась в темноте. Через мгновение распахнулась дверь в полуподвальное помещение, и по проулку разнеслась приглушенная хаотичная музыка, звон стекла и хриплые разгульные голоса.
Здесь располагалось ночное заведение из тех, мимо которых днем проходят, брезгливо поморщив нос. Сюда ближе к сумеркам слеталась беззаботная молодежь, предпочитавшие оставаться в тени личности, что пытались на них заработать, а также другие жители города, желавшие утолить злость и похоть, ненависть и зависть в грохоте музыки, в смеси алкогольных паров, наркотических снадобий и запретной магии в окружении незнакомых лиц.
Из полумрака подвала в проулок выскользнула парочка, поддерживая друг друга в сладостных объятиях. Невысокая, хорошо сложенная девушка в облегающем темном платье без рукавов, с обильной шнуровкой. Ее каштановые волосы еще чудом держались в пышных узлах, длинная юбка скрывала изящные ноги, а по спине и чуть ниже откровенно скользили руки спутника.
– Да-да, так он и сказал, – чуть пошатываясь, рассмеялась девушка.
Губы парня скользнули по ее шее, но, когда он опустился чересчур низко, она его игриво оттолкнула.
