– Что-то ты совсем разошелся, – но в голосе ее слышалось поощрение.
– Такие уж мы, дети ночи, – длинные темные волосы обрамляли его бледное аристократическое лицо, облегающий темный сюртук усеивал ряд модных застежек из кожи.
– Звучит как затасканная фраза из дешевого бульварного романа, – фыркнула девушка. В глазах парня, полных страстного предвкушения, мелькнула злость. – Да и с чего мне верить, что ты один из настоящих? Сейчас каждый горазд прихвастнуть перед дамой, лишь бы наполнить ее бокал, а на утро – пфи, и перед тобой обычный подонок.
– Я могу показать тебе краски ночи…
– Этой ночи осталось-то с птичий нос, – оборвала его в очередной раз девушка, задумчиво покачиваясь на каблуках. – Во, придумала, клыки показывай!
– Все должно было пойти не так, – злостью он явно попытался скрыть нервозность. Быстро взглянув по сторонам, парень убедился в отсутствии непрошеных свидетелей в тихом пустом проулке. – Ну хорошо же.
Он чуть отступил от спутницы и оскалил верхнюю губу, обнажив клык сантиметра на полтора длиннее соседних резцов. Ноздри парня расширились, словно у дикого зверя, что учуял близость добычи, а грудь начала бурно вздыматься. Он порывисто шагнул навстречу девушке, но тут его спутница неловко оступилась и припала на колени. А в следующий миг на ребра парня обрушился сильный удар, и он влетел спиной в стену дома, сбив слой старой облицовки. Узкий серебряный кинжал оцарапал его гортань, не давая даже сглотнуть без риска для жизни.
– Ублюдочная тварь, мерзкая отрыжка северных лесов, – пьяные нотки в голосе девушки улетучились.
– Сударыня, – руки парня безвольно упали вдоль туловища, и он сполз по стене вниз настолько, насколько позволяло лезвие. – Я что ни на есть самый обычный человек. Эти клыки – лишь гипсовый слепок, чтобы дамочек привлекать, – он попытался хмыкнуть, издав на деле плаксивый стон. – Я не хотел никого обидеть, миледи. Это же так стильно – прикидываться ночными тварями, носить темные одежды и разглагольствовать.
– А ты всего лишь жалкий моднявый нытик, – медленно и презрительно процедила девушка.
– Да, так и есть… прошу вас, госпожа… отпустите меня…
Кинжал отдернулся от горла парня и единым слитным движением скользнул в ножны на ее лодыжке. Девушка повернулась и пошла по проулку.
– А ты знаешь, я почти поверила тебе, – она даже не повернула головы в его сторону, медленно идя по проулку к улице. Пальцы ее левой руки стянули с правого запястья браслет.
Парень стоял все там же, привалившись к облупившейся стене дома, и дыхание его становилось все более беспорядочным и поверхностным.
– Потливость? Головокружение? Слабость в ногах? Диагноз: отравление серебром. Лечение: смерть.
– Что ты со мной сделала, стерва? – прохрипел он, хватаясь за горло.
– Раствор серебра на коже и в помаде, – браслет сложился в полоску металла с четырьмя отверстиями для пальцев. – Но недостаточно концентрированный, чтобы ты не почувствовал его сразу, до того как он попадет в ту мерзкую жижу, что течет по твоим венам.
За спиной девушки разнесся хриплый крик ярости. Она же считала про себя свои шаги.
– Длина зуба сорок три миллиметра. Расстояние между клыками и расположение бороздок на них сходятся с характером ран, обнаруженными на телах двух девушек, – кастет плотно осел на ее изящных пальцах. Из волос была вынута пара длинных деревянных шпилек, удерживавших доселе пышные локоны на месте. – Ты думал, что ваши старшие оставят без внимания, что какой-то дикарь нарушает все договоры? – Шпильки скользнули в свои пазы на кастете. – Скажу честно, мне одинаково противны и твари вроде тебя, и те кровососы, что соблюдают придуманные законы. Но за них мне не заплатили, а вот за тебя…
Развернувшись, девушка с силой вогнала руку в бросившегося на нее из темноты кровососа. Острые и узкие, как спицы, шпильки вонзились в плоть, достигнув мертвого сердца, и из оскаленной в паре сантиметров от нее пасти вырвался последний хрип. Резко вывернув руку, девушка с треском обломала застрявшие в груди вампира деревяшки.
– Где те ночные монстры, которых боялись дети и взрослые? Те, о ком рассказывали страшилки у костра? – Уже окончательно безжизненное тело перед ней завалилось на мостовую. – Теперь вас считают какими-то странными больными. Вы достойны презрения, а не страха.
Кинжал вспорол неудобную юбку, оголив точеную ножку, и вернулся в ножны. Жаль, некому было похотливо присвистнуть в безлюдном проулке.
– Хотя ты и был просто больным. Ни ума, ни реакции, ни силы настоящего кровососа, легкая добыча, – скривившись, девушка схватила вампира за переднюю конечность и с натугой потащила из проулка. Тело застревало на выступавших камнях и плюхалось по застоявшимся лужам дождевой воды и жидких отходов города. – Надеюсь, я тебя не притомила болтовней.
Дотащив дохлого вампира до улицы, девушка устало потянулась и оглянулась на нависшие над горизонтом облака, что уже светлели в преддверии утра. Как только первые лучи жаркого солнца коснутся брошенного трупа, он иссохнет, как иссыхают мокрицы, что обитают под камнями. И таким его найдут горожане. Примерившись, она ловким ударом каблука выбила верхний клык. В доказательство заказчику.
Легкий далекий хлопок тетивы – и с сочным чмоканьем в труп впился короткий арбалетный болт. Девушка, не раздумывая, молниеносно скользнула, словно змея в норку, в проулок и уже оттуда с кинжалом в руке осмотрелась. Судя по наклону глубоко засевшего дротика, стреляли с крыши соседнего
