«Трое».
– Да кто его знает, – ухнул басом толстяк, поигрывая скалкой.
– Да я простой кондитер, – протянул Джон, не надеясь, однако, на свою убедительность. – Припозднился, замешивая тесто для булочек на завтра.
– Проверить бы, – хмыкнул долговязый.
– Дык, а как? – поинтересовался толстяк.
– Колом его ткнуть, вампир сразу загнется, – задумчиво просипел бугай.
– Может, не стоит? – как можно дружелюбней произнес Джон, готовясь кинуться прочь.
– Ага, так этих кровососов! – нетерпеливо подпрыгнул высокий, заметив его движение, и осторожно двинулся вперед, угрожающе помахивая острым концом палки. К счастью, по знаку толстяка крепыш придержал товарища за рукав.
– Так ты и простого парня замочишь, – пробасил дородный, постукивая по ладони скалкой. – Надо придумать что-нибудь попроще.
– У мертвяков нет души, они в зеркалах не отражаются, – фыркнул долговязый.
– Ты спутал наш Свиной переулок с будуаром герцогини, – хмыкнул толстяк. – Отродясь здесь зеркал не бывало. Вампиры, говорят, запаха чеснока не переносят. Освальд, ты нынче целую чесночную колбасу умял, от тебя даже здесь духом несет. Дыхни-ка на паренька.
Джон не шевелился, пока к нему настороженно приближался бугай. Долговязый же демонстративно поигрывал своим копьем. Затем Джону пришлось вытерпеть удушливую волну из смеси грога, пива, лука и чеснока. Однако он не позволил себе даже поморщиться, стойко переживая проверку.
– Ну, – кивнул толстяк, – кажется, мы чутка перепутали. Но бдительность – это главное!
– Ты домой-то вали побыстрее, – крепыш дружелюбно похлопал Джона по плечу. – Мы с Гансом и Малышом Роем тут за порядком присматриваем пока что. А дальше уже всякое случиться может.
– Эээ… благодарен за вашу самоотверженность. – Джон осторожно, проваливаясь по щиколотку в студеные лужи, обошел троицу. – Зная, что вы бдите тут, я буду спокойно спать по ночам.
Пройдя мимо ночных дружинников, он припустил со всех ног.
Рой, Ганс и Освальд проследили, как парень скрылся за углом.
– А ведь никто даже простого спасибо нам не скажет, – понуро вздохнул долговязый Ганс.
– Не кручинься, друг, – пробасил толстяк Малыш Рой. – Главное – это добрые дела, а не награда за них!
– Не пора ли нам в «Одинокого путника»? – поинтересовался Освальд. – Они же там все свежее пиво выдуют без нас.
– Пожалуй, на сегодня хватит, – согласился Рой. – Завтра еще на работу спозаранку.
Толстяк впихнул скалку за широкий, обхватывавший бочкообразную талию ремень. Удовлетворенно вздохнув с чувством выполненного долга перед обществом, Рой кивнул своим мыслям и потопал к их излюбленному кабаку. Оба его товарища потянулись следом, отложив патрулирование до следующей ночи.
Рудник
Илларион притаился среди камней в туннеле шахты и наблюдал, как вампир расправляется с оставшимися в живых гномами-стражами. Смуглую от южного загара кожу ассасина покрывал толстый слой высохшей грязи. Никогда не стоит пренебрегать подручными материалами. Глина, смешанная с травами, скрывала идущее от тела тепло и забивала пресловутое чутье крови у двуногих пиявок. Это позволило Иллариону приблизиться почти вплотную к кровососу, оставшись незамеченным этим прытким мертвяком.
Ассасин не стал вмешиваться в схватку, похожую, скорее, на бойню. На это было две причины.
Первая – наблюдение. Илларион изучал противника. Вампиры, старые и опытные, намного быстрее, ловчее, сильнее и живучее человека обычного. И потому, не сводя глаз, Илларион смотрел, с какой руки кровосос нанес удар, не пробивший кольчугу, но сломавший ключицу и ребра под стальными кольцами. Запомнил, что нежить отступила на шаг назад и полшага влево, уходя от неловкого выпада кинжалом. Пол-удара сердца – и кровосос скользнул чернотой мрака за спину солдата. Илларион оценил силу удара, что смял латный шлем и выбил изо рта гнома кровавый плевок. Застыв, ассасин подмечал слабые и сильные стороны врага, его манеру двигаться, наносить неразличимые глазу выпады когтей. Считал секунды, затраченные, чтобы запрокинуть назад голову оглушенной жертвы, разорвать хауберк, закрывавший горло, и вонзить в плоть длинные клыки.
А вторая причина состояла в том, что напившийся кровосос тяжелеет и становится не таким прытким. С каждым движением силы вампира уходят, а набраться он их сможет только от выпитой темно-багровой влаги. Но пройдет не один час, пока кровь усвоится.
Илларион вытащил притертую пробку из небольшого флакончика на поясе. На каждый метательный нож, на узкий клинок и нож-засапожник упало по желтой капле. Охотиться на голодного вампира – все равно, что гоняться за гнусом по лесу. Лучший и простейший способ – хлопнуть насосавшегося гада.
Скоро все было кончено. Вампир опустился на колени и склонился над телом ближайшего стража. Кадык кровососа задергался. Стараясь не касаться лезвия, Илларион осторожно размазал яд по стали кусочком тряпочки. В венах вампира не течет кровь. Отрава не разнесется по его телу. Она просто не даст затянуться полученным ранам.
