Ее слова тонули в сгущающемся дымном воздухе, который словно бы поглощал все звуки.
Следующий магазин тоже был запертым — на сей раз, никакой таблички не было. Просто тяжелый засов.
Оля молча пнула ногой дверь. Та, естественно, не шелохнулась.
— И куда теперь? — проговорила она.
— Не знаю, — сквозь зубы буркнула Исгерд.
— Может, к метро? — предложила Оля.
— К какому метро? — ее подруга удивленно рассмеялась. — До «Техноложки» топать полночи, а «Нарвская»… Знаешь, по каким дорогам там идти?! Там днем-то еле проходишь, ноги боишься себе переломать. Все перерыто. А света наверняка нет.
— Тогда давай к перекрестку.
— Давай. Все равно уж теперь. Там если что и работает — только чудом.
Чудо произошло.
Довольно длинный ряд киосков, стоявших на перекрестке — днем оживленном, а сейчас — пустынном и вымершем, как все окрестные улицы и дома, — разумеется, не был освещен. Кроме одного-единственного ларька.
Исгерд и Оля почти что подбежали к киоску — оказалось, что электричества в нем не было, однако находчивая продавщица зажгла свечу. Так, при свече она и сидела, глядя на припозднившихся посетительниц из-за рядов сигарет и напитков.
— Что вам, девочки?
Оле показалось, что продавщица смотрит на нее чуть более внимательно, чем положено продавщицам. Но, скорее всего, именно показалось.
И все же она не выдержала. Получив сдачу и убрав в пакет пиво с сигаретами, а заодно (если уж случается чудо, то по полной программе!) — шоколадный сухой торт, который компенсировал бы сгоревший, Оля спросила:
— И как вы тут одна?
— А что такого? — удивилась киоскерша — кажется, она была одного возраста с подругами или самую малость постарше. — Настоящий бандит сюда не сунется — ему нужен кто побогаче. А какой-нибудь пьяный холоп… Подонок, я хочу сказать. На него управа быстро найдется. А вот вы шли бы поскорей домой.
Девушка говорила чисто, слишком чисто, и это немного насторожило Олю, хотя Исгерд, поторапливавшая подругу, вообще ничего странного не заметила. И было что-то еще, нечто поразительно странное в этом киоске. Но что именно, Оля догадаться никак не могла.
Девушки направились к дому.
Когда они скрылись из виду, «киоскерша» аккуратно сложила на видное место полученные за товар деньги, затушила свечу — пришлось ее задуть, а могла бы сделать это и взглядом. Но сейчас применять свои способности по мелочам ей не хотелось.
А потом для постороннего, окажись он около ларька в этот час, показалось бы, что продавщица исчезла. Дематериализовалась. Была — и перестала быть.
Материализовалась она примерно в десяти метрах от своего рабочего места. Достала из кармана легкой куртки мобильный телефон.
— Хельга на связи. Они направляются обратно.
— Хорошо. У нас небольшие проблемы, — ответил ей мужской голос.
— У оперативников или у О.С.Б. в целом? — Голос девушки сделался слегка ехидным.
— У О.С.Б. И у вас, может, тоже. Что успели заметить?
— Одна из девочек действительно обладает потенциалом. И ВЕЩЬЮ. Я попробовала с ней заговорить и хорошо все рассмотрела.
— Она ничего не заподозрила? — спросил мужчина.
— Вроде бы, нет.
— Тогда — продолжайте дежурство. Ждите распоряжений, — говоривший отключился, даже не пожелав успеха.
То ли не до того ему было, то ли страдал он отсутствием хороших манер. Да и чего еще ждать от шефа подразделения «Умбра»!
Хельга усмехнулась, убрала мобильник и отправилась к ближайшей скамейке.
— Знаешь что? — неожиданно сказала Оля, когда они уже подходили к подворотне.
— И что? — С каждым шагом, приближающим их к дому и хоть какой-то защищенности, настроение Исгерд все больше и больше улучшалось, хотя холод не проходил, а улица была такой же пустой и задымленной.
— А киоск-то был заперт! Я точно разглядела, только там сообразить не могла. Значит, их запирают снаружи.
— От местных гопников, что ли? Да тебе что угодно привидится.
— Нет, точно — заперт. На засов.
— Да ладно тебе! Ну, заперт… Главное, что сигарет купили. Курить хочется — жуть!
