И тут — совершенно неожиданно — на него накатила волна образов. Слабеньких, но совершенно понятных: огромные существа с ногами-колоннами (он едва догадался, что это — люди, представители его биологического вида), сеть, чей-то жалобный вскрик-мяв — и мелькающая пыльная дорога…
Все было настолько реально, что юноша даже зажмурился. Он почувствовал даже запахи — например, омерзительный запах пота и алкоголя, исходивший от людей.
Ян удивленно посмотрел на крохотный пушистый комочек, лежащий у него на ладони. Неужели он только что говорил с этим существом — если такое можно назвать разговором. Хотя… все здесь, видимо, случается.
— Значит, убежал сюда, — задумчиво проговорил Ян. — Ладно… вот только что с тобой делать? Ты же здесь один.
Он раздумывал пару секунд, но тут котенок решил свою судьбу сам: он слегка привстал, а потом довольно бодро полез по руке юноши и уселся на плечо, крепко прихватив ткань крохотными коготками.
— Хочешь пойти со мной? Так я же сам не знаю, куда мне идти…
Кажется, для котенка это было не очень существенным вопросом. Он замурлыкал под ухом Яна.
— Тогда — пошли.
Улица оказалась пустынной, осеннее солнце тускло проглядывало сквозь тучи, которые готовы были разразиться мелким занудным дождем.
Ян остановился в нерешительности, оглядывая местность. Все было знакомо… и в то же время не очень. К примеру, на другой стороне проспекта исчезло здание «Макдональдса». На его месте было заметно какое-то тусклое фиолетовое свечение, почти незаметное при свете дня. Ни машин, ни прохожих на проспекте не оказалось, и ранний час был, видимо, ни при чем.
Аллея, тянущаяся вдоль проспекта от станции метро, выглядела, как обычно, даже киоски здесь сохранились — вот только все они были сейчас закрыты. А напротив аллеи виднелся темный вход в систему Казачьих переулков, и почему-то, посмотрев туда, Ян понял, что в переулки он не пойдет. Оттуда повеяло чем-то мрачным и неприятным. Ему вспомнилось, что они не всегда назывались Казачьими — когда-то это был переулок Ильича. «В переулок Ильича не ходи без кирпича…»
Ян усмехнулся, вспоминая детство, проведенное в этих краях. Нет, все же не в этих.
— Ну, и куда нам идти? — спросил он котенка.
Тот не ответил, только коготками переступил.
— Предлагаю — в метро, — решил, наконец, Ян. — Пойдем, что ли, к «Пушкинской».
Окошечки, где продавались жетоны, были закрыты и зарешечены. Но метро работало — без дежурных… и без пассажиров. Только около места, где должна была помещаться дежурная, стоял еще один молчаливый закованный в доспехи рыцарь с алебардой, прекрасно вписывавшийся в старинный антураж станции. Ян прошел около него, перешагнул через барьер — и ему показалось, что алебарда в руке статуи дрогнула. Но, видимо, всего лишь показалось. По крайней мере, на эскалатор он ступил вполне спокойно. И столь же спокойно направился вниз, только сейчас сообразив, что если в этом мире могут существовать хищные электрички, то в метро могут водиться звери, не менее страшные. Но отступать сейчас было уже поздно…
Кошка — настолько умный зверь, что может себе позволить, когда надо, притвориться полнейшей дурой. Не всякая кошка, конечно: помоечные облезлые животные — не в счет. Изнеженные аристократки, которым делают завивку и уход за когтями, стоящий черт знает сколько долларов — они, тем более, не в счет.
Ни одна из таких кошек ни разу не была в Запределье, а «аристократки» даже и не подозревают о том, что это такое. Все равно как люди, которые гонятся всю жизнь за деньгами да за тем, что они называют «положением в обществе». А потом оказывается, что «положение в обществе» — штука виртуальная, что деньги обесценились, зато вещи, которые считались чушью, вполне реальной хваткой взяли тебя за горло.
Но это — у людей. Простые домашние кошки все же чувствуют нечто магическое. Они порой способны сотворить небольшое чудо. Например, когда не помогают никакие таблетки, кошка может снять дикую головную боль у своего хозяина (которого хозяином, к слову сказать, не считает). Или, будучи увезенной за сотни километров, самостоятельно добраться до дома. Или — устроить самую настоящую истерику и заставить хозяина покинуть дом — за пару минут до землетрясения.
Или же — в очередной охотничьей экспедиции спокойно зайти в Запределье — и остаться в живых.
Вот такая-то напарница и работала на Редрика. Пока он не нуждался в услугах своей помощницы, прозванной Кассандрой, кошка спокойно обследовала двор. Не столько ради мышиной охоты — в конце концов, перед началом операции она довольно плотно поела, — сколько из спортивного интереса.
Теперь же, даже не дожидаясь зова, Кассандра оказалась рядом. Об ноги Редрика потерся пушистый и бархатный комочек.
Он присел на корточки, погладив серую в полоску кошачью шубку. Кассандра выжидательно посмотрела на Редрика, причем по этому взгляду можно было определенно сказать одно — если эта кошка и была зверем, то зверем, безусловно разумным. Слишком уж внимательно она вглядывалась в человека, ожидая чего-то важного.
— Ну что, киска, наступает наш черед, — тихо проговорил Редрик. Дальнейшее для посторонних (но не для кошки) выглядело самой обыкновенной
