нужен Командор, и только. Неужели фехтмейстер хотел реванша у статуи за проигранную руку?
– На первый слой! – сказал шедший позади дон Рауль, не знакомый с планировкой школы. – Время переговоров!
При этом испанец и не думал убирать клинок в ножны.
В Сумраке они двинулись в сторону кабинета школьного Надзора, мимо классных дверей, распахнутых Дмитрием еще во время первого сегодняшнего визита.
Дмитрий, переглянувшись с фехтмейстером, громко позвал через Сумрак Вадика Смелякова.
Никто не отвечал.
Уже виден был пролом в стене на месте двери в кабинет Лиха и Дмитрия. Уже не оставалось сомнений, кто именно проломил стену и едва не убил хозяина кабинета.
– Вы принесли то, что должны? – спросил голос Смелякова.
Дмитрий обернулся, Рауль тоже. Мальчик сидел на подоконнике с таким видом, словно был здесь с самого начала и немало удивлен, как это на него сразу не обратили внимания. За оконным стеклом молчаливо густела тьма. Без единой звезды.
– Принесли, – ответил Дмитрий и вопросительно глянул на Рауля.
Тот вынужден был все же убрать оружие, чтобы показать Смелякову «Зеркало».
– Это не оно, – безапелляционно заявил Вадик. – Обманываете. Нехорошо.
«Вот тебе раз», – подумал Дреер.
– Откуда ты знаешь, малыш? – мягко улыбаясь, поинтересовался испанец. – Разве ты видел когда-нибудь подлинное?
– Тебя я не знаю, – равнодушно ответил Смеляков.
У Дмитрия дернулось внутри желание сделать замечание по поводу дерзкого тона. Однако именно равнодушие в голосе мальчика сразу же погасило этот толчок. Как будто говорил вовсе не мальчик.
– Зато я знаю твоего мраморного друга, малыш. – Дон Жуан иронически надавил на последнее слово.
– Его? – приподнял уголки губ Вадик.
В коридор вылетела дверь кабинета французского языка. На этом разрушения не закончились: нечто проломило стену, уже подточенную заклинанием «тлена». Пронеслось облако пыли. Та оседала на шляпе и плаще фехтмейстера, на пиджаке и брюках Дреера, на мелированных волосах Смелякова. Выбитые из стены кирпичи рассыпались на мелкие осколки, точно были сделаны изо льда.
А из пролома выбиралась уже знакомая Дмитрию статуя. Обычный дверной проем был для нее слишком узок. Как этот истукан туда попал?
Командор Гонзаго де Мендоза неторопливо направился к двум Инквизиторам.
Дмитрий следил, как ступают его ноги – шаг, другой, – а затем бросил на пол самую мощную «Глубокую заморозку», какую только мог сотворить. На идею его натолкнули рассыпающиеся кирпичи.
В ногу истукана словесник не попал, но этого и не требовалось. Всем весом статуя опустилась на пятачок, ставший невероятно хрупким от сверхнизкой температуры. Пол и так уже был подпорчен «тленом». Статуя и провалилась в него, как в прорубь. Но Командор догадался растопырить руки, так что оказался утопленным всего лишь по грудь.
– Нет! – резко выкрикнул Дон Жуан. И добавил тихо: – Оставь это, ученик!
Статуя между тем, неуклюже ворочаясь, пыталась выбраться из ловушки. Дмитрию вдруг больше всего захотелось, чтобы сейчас в рекреации открылись несколько порталов и оттуда все же повыпрыгивали Инквизиторы-штурмовики.
Вадик Смеляков чуть склонил голову набок, с интересом наблюдая за происходящим.
А Дон Жуан медленно подошел к застрявшему Командору, опустился на одно колено. Отложил в сторону выхваченную было рапиру, стянул перчатку с механической руки… и протянул ту статуе.
– Моя рука у тебя, – произнес бывший инкуб. – Ты можешь забрать остальное.
От неожиданности Командор даже прекратил вытаскивать себя из провала. Казалось (и было похоже на правду), что зрачки каменных глаз расширились.
– Моя вина слишком велика, – продолжал фехтмейстер. – Я убил тебя. Я не посвятил ее. Она умерла смертной женщиной, и ее прах давно истлел в могиле. Но она помнила тебя и скорбела до конца своих дней. Ее душа спасена, а не проклята, как наша. Гонзаго де Мендоза! Ты волен взять мою жизнь, если это может что-то искупить. Но прошу, освободи невинных, в том числе этого малыша. – Он показал на Вадима. – Тебе нужен лишь я, и я в твоей власти.
Дон Жуан все еще протягивал руку временно обездвиженной статуе, словно и правда надеялся вытянуть Командора из дыры. Впрочем, как знать, сколько Силы вложил в свое изобретение гений Джакомо Лепорелло.
Мраморный гигант поднял свою руку и коснулся протеза старого врага. Это походило на странное рукопожатие железа и камня. А затем истукан начал растворяться, одновременно погружаясь дальше в пол. Так он уходил в землю после схватки в Суздале.
