— Вот поэтому и держу под рукой, — хозяин теперь уже без помех вытащил небольшую бутылочку. — Чтобы когда начальство с проверкой приедет, тут же и распределить. А то хлопот не оберешься. Кто-то вот выдвинул рационализаторское предложение свинячью щетину в дело использовать, а они даже на домашние тапочки не годятся. Изнутри колются, снаружи скользят, по мрамору и каменному полу в них не походишь.
Он снова запихнул в сейф с десяток этих волосатых чудовищ, поставив одну пару перед Алексеем. Тот решился лишь рассмотреть не внушающую доверия обувь. Кое-где щетинки сцепились намертво, но напоминали колючего ежа, а местами сквозь валенок просвечивала рука.
— Нет уж, спасибо…
Павел Семенович плеснул из бутылки немного на самое донышко стакана, сморщившись, выпил, как лекарство, и собрался уходить.
— Дел сегодня много, Лёша, ты посиди тут пока, а я вернусь через полчасика.
Алексей сел за стол и принялся просматривать стопку бумаг, пытаясь понять, чем занимается Вишневский. И все еще вчитывался в очередную копию приказа Генерального секретаря, когда открылась дверь, а на пороге показался Виктор Петрович.
Чутье сразу подало сигнал тревоги: что-то неуловимо неправильное было в том, как наемник уверенно расположился в этом кабинете, как бегло просматривал бумаги, как, привычно перевернув, отложил их в сторону… И только спустя несколько секунд к недремлющему профессионалу присоединился и обычный человек, способный не только подмечать детали, но и возмущаться:
— Ты что тут делаешь?! Кто тебе позволил распоряжаться, как у себя дома?
Алексей, ничуть не стесняясь, выпрямился в удобном кресле и посмотрел на особиста.
— Павел Семенович скоро вернется.
— Ты… Может, ты мне еще и подождать его предложишь?! Хозяином себя почувствовал… — наглец и в самом деле собирался это предложить, судя по хитрой усмешке.
— Хозяин решил, что будущему зятю было бы неплохо ознакомиться с делами, — и, глядя на медленно краснеющего Ельцова, Алексей не мог не добавить: — Что, мля, не ждал?!
Похоже, не ждал… Тени разных чувств быстро сменяли друг друга на лице собеседника, остановившись, наконец, на крайней степени брезгливости.
— Понятно. Решил проблему через постель! И ты думаешь, что это достойно мужика?
— С каких пор вы стали заботиться о моем достоинстве? — Алексей понимал, что и сегодня его положение на станции также непрочно, как вчера, и в будущем ничего не изменится. Даже его терпение заканчивалось. Носить маску постоянно очень тяжело, и он дал волю самому себе настоящему, не прикрываясь больше легендой наемника, все равно Виктор Петрович ему не верит. Ни правде, ни лжи. — Кажется, на моей репутации у вас давно крест поставлен и болт положен, или вас обеспокоило вдруг то, что положение вашей жертвы слегка поменялось?
— Ничего не поменялось. Ничего…
Да. Он прав. Если и поменялось, то лишь в худшую сторону, потому что Алексей теперь окончательно примкнул к врагу в лице слишком мягкого первого секретаря, усилив его позиции. Такой союзник для Вишневского особистом предусмотрен не был. Сущность Алексея он угадал сразу и видел насквозь. Тогда и скрываться нет смысла, все равно в покое не оставит.
— Так ждать будете или нет? Не просто так ведь заходили…
Да, он заходил не просто так… Виктор Петрович не отказывал в выдаче документов Алексею, потому что эта забава уже и ему порядком наскучила. Вот только не мог стерпеть, что тот обошел его самым простым путем. Ни интриги, ни игры, одна только рожа смазливая! Но поскольку делу придан официальный статус, то придется соблюдать подобие официальных мер. Хотел поговорить с Вишневским, не надеясь вразумить, чтобы единственной дочкой не разбрасывался. На успех не надеялся — слишком хорошо знал жену первого секретаря, Инна кого попало в семью не примет. А с дочуркой надо было раньше решить вопрос, казалось, что всё подготовлено, как надо, но вмешались непредвиденные обстоятельства. Теперь оставалось любоваться на чужака в кресле начальника, уж слишком он там уверенно устроился… И ведь сядет туда когда-нибудь, гнида! Шелуха беспутности и раздолбайства слетела с него, как ветром сдуло. Профессионал видел всё.
Виктор Петрович даже не сдерживал смешок, вспомнив, как сперва подозревал в Колмогорове какого-то внедренного агента. И оказался прав, когда отбросил эти глупые мысли. Если он и внедрился, то не по чужому заданию… Но ведь вернуться к началу им никто не помешает.
— Чтобы духу твоего здесь не было! А я подожду в кабинете, — и он наблюдал, как Алексей покидает помещение, кивнув напоследок.
Значит, Колмогоров считает, что уже достиг всего? И можно вякать на всех без разбору? Вот тут снова интуиция напомнила о себе: Алексей не так прост, чтобы, посадив на минутку зад в начальственное кресло, вести себя несдержанно. Или он глупее, чем о нем думают… Или есть что-то еще, кроме влюбленной девчонки, которую родители балуют, выполняя капризы. Ельцов вздохнул; мысль о том, что первый секретарь уже затеял что-то вместе с будущим родственником, его не радовала.
