Он действительно только смотрел, опираясь подбородком на переплетенные пальцы. От такого взгляда становилось не по себе. Будто всё, о чем он думал сейчас, обретало вполне ощутимое воплощение. Становилось жарко. Но отступать поздно, придется потерпеть еще некоторое время, раз уж все-таки пришла. Елена взяла со стола кружку с непонятным содержимым, сивушный запах был чем-то замаскирован, но все равно неаппетитно. Отравить ее или напоить специально Лёшка точно не способен, поэтому для храбрости она сделала большой глоток.
— Лена, надо поесть. Я специально для тебя принес…
Да, Алексей ради нее постарался, никаких надоевших грибов на столе не наблюдалось.
— А ты сам?
— Я же сказал, хочу напиться для пущей решительности!
Но он не пил, снова молча смотрел на нее. Елена долго сидела, уставившись в почти пустую кружку, чтобы не поднимать голову. Взгляд Алексея был каким-то мутным, словно он уже пьян вдрызг. Но ведь это не так!
— Что с тобой?
— Ничего.
— А почему ты так смотришь? — она знала ответ, но молчать больше не было сил, слишком тягостным оказалось это молчание.
— Восхищаюсь на расстоянии. Это ведь не запрещено, кажется?
Он взял со стола кусок нарезанной свинины, но проглотил с видимым усилием. Еда вызывала отвращение, сейчас была не нужна. А того, что нужно, не получить! Лена так близко, и все равно это бесполезно.
Пламя от свечек на столе между ними искажало очертания предметов по другую сторону, Алексей неподвижен, но Елене показалось, что чуть пошевелился. И еще казалось, это из-за него воздух раскалился и дрожит. Слишком свежи воспоминания у обоих. Они заперты вместе в комнате, заваленной боеприпасами, звучат страшные слова, будущее неопределенно, и оба готовы умереть… После такого трудно сидеть за одним столом, даже хладнокровному Алексею нелегко. Елена ерзала на табуретке под его взглядом, но не уходила, что-то не отпускало… К тому же торопиться все равно некуда. Даже если вслух проговаривалась не вся правда, между ними никогда не стояла ложь. Боялась ли она услышать снова его признания или рассчитывала на них и расстроена, что не услышала? Но что-то должно сегодня прозвучать или случиться! Елена была в этом уверена. Будто до предела натянутая струна звенит где-то, она или оборвется сейчас, или…
Кто-то должен был поставить точку; если у Елены не хватает смелости или чутья на нужный момент — придется сделать это самому.
Только как унять боль во всем теле? Настоящая наркотическая ломка, не меньше. И нечего списывать на лейкоз — рано еще для этих симптомов. Сам, собственными руками перечеркнул для себя всё! Просто думал, что эти части его жизни никогда не пересекутся, а они вдруг сошлись. Думал, что Лена никогда не узнает… Да и Лена была ему не так уж и нужна в то время.
Неужели такое было когда-то? Где осталось здравомыслие, которым он всегда отличался, куда исчез тот уравновешенный и холодный Алексей? Откуда вдруг взялся этот… Который ежесекундно испытывает страх, что девушка уйдет, и одновременно радость, что она еще не уходит. От этого и боль, тело в постоянном напряжении: не упустить, удержать ее! Потому что когда она уйдет, останется только пустота. Ничего не останется, и его самого не будет. Его уже нет! Но Елене нельзя сказать об этом, хоть информация сыграла бы в его пользу. Даже этого он не может теперь себе позволить… А раньше не задумался бы! Использовал бы все способы. Что он вспомнит потом? Чем можно будет сдержать себя от последнего шага? Хватит мечтать, как тогда, прислонившись к ее запертой двери в бункере… Ему нужно настоящее, не воображаемое. Не отвлекаться! Нет сил сказать хоть слово… Потому что Елена не станет слушать. Она очень хочет уйти и ждет только повода. Но кто-то должен… Почему он?!
Не найдя, что сказать, Алексей только добавил немного из бутылки в ее кружку.
— Мне хватит, Лёш…
— Как хочешь.
И снова взгляд скользил по ее телу и лицу, Елена не поднимала глаз, всё чувствуя и понимая. Он был благодарен за терпение, хотя в этом мало приятного. Впрочем, горячей взаимности он от нее и не видел никогда…
— Лёш…
— Что, Леночка? — всё. Она уходит. И никак не помешать этому!
— Я не сразу поняла, что там случилось в оружейном хранилище… — она помолчала немного, но раз уж начала, нужно было договаривать. — Ты не боялся ни секунды! И мог убить меня в любой момент, но ведь именно ты всегда старался оказаться между мной и любой опасностью, и сейчас стремишься от чего-то защитить, тут ты совсем не изменился. Вот поэтому я сегодня и пришла. Тебе просто очень плохо, Лёш. Но это ничего не поможет исправить. Если только…
— Если что?
— Ты уйдешь и больше никогда здесь не появишься.
«Кто сказал, что любовь — это прекрасное чувство? Почему же тогда так хреново? Или только у меня так… Лена, не надо! Ты всегда была рядом, ты
